Зов издалека
Шрифт:
— Кто же берет с собой детей на вооруженное ограбление?
— Что-то не склеилось… все бывает. Она могла быть за рулем, ей обещали забрать ребенка, но не забрали… Откуда мне знать?
— А что говорят датчане?
— Датчане на подходе. Ворошат свои бумаги.
— Когда?
— Сегодня и завтра, и послезавтра, если потребуется. Они не меньше нас заинтересованы.
— Датский банк в Ольборге, — прочитал Рингмар. — Понедельник, второго октября тысяча девятьсот семьдесят второго года. Датский банк… на углу Эстергаде и Биспенсгаде. Пять минут шестого вечера.
— Да… клиентов уже нет, зато полно сотрудников, пересчитывающих деньги.
— Много денег.
— Семь миллионов.
— Для Ольборга — крупное ограбление.
— Для кого угодно крупное. Но дальше — больше.
— Что еще?
— Хелена здесь была.
— Что?!
— Когда узнали ее настоящую фамилию, выплыло и имя ее матери — Бригитты Делльмар.
— Естественно.
— Это имя для нас — ключ ко всему. Хелена Андерсен никому не известна, а Хелена Делльмар — другое дело.
— Что ты имеешь в виду — «здесь была»? Где — здесь?
— Именно это я и имею в виду. Здесь. В полиции. Ее готовили к допросу, а потом допрашивали… Когда она еще была Хеленой Делльмар… У тебя такой вид, точно ты увидел привидение.
— Не увидел, а услышал.
— Я узнал об этом всего несколько минут назад.
— Что узнал? Не тяни ты, ради Бога!
— Сохранились протоколы. Не так много, но кое-что… Когда девочку подбросили в Сальгренска… я говорю о четырехлетней Хелене… когда ее подбросили в больницу и когда девочку идентифицировали, датчане, очевидно, что-то заподозрили и начали искать мать. А та, как ты помнишь, после ограбления бесследно исчезла.
— И как же они ее идентифицировали? — недоверчиво спросил Рингмар. — В больнице или потом, на допросе… как?
— Объявили розыск. Кто-то из соседей опознал… судя по всему.
— Это можно проверить. Но… значит, девочка была у нас? И кто ее допрашивал?
— Свен-Андерс Борг. Так написано в протоколе. Он уже лет пять на пенсии.
— Но он жив?
— Еще как. Насколько я знаю, и здоровье, и память в полном порядке. Но вряд ли стоило ожидать, чтобы он как-то связал эти два случая — тот и нынешний.
— Если бы мы раньше узнали имя, наверняка бы связал.
— Я ему позвоню.
— Попроси приехать как можно быстрее.
Рингмар нашел номер. Винтер пытался читать протоколы, но волей-неволей отвлекался, стараясь понять, что говорит Свен-Андерс Борг на другом конце провода.
Рингмар положил трубку.
— У него болит нога, но мы можем заехать к нему сами. Он нас ждет. Он живет в Повелунде.
— Он помнит что-нибудь?
— Обещал освежить память, пока мы доберемся.
Они ехали по ярко освещенной осенним солнцем Оскарледен. Краны в гавани сияли, точно их намазали фосфором. Навстречу друг другу шли два парома.
— Она рисовала датский флаг, — сказал Винтер сидящему за рулем Рингмару.
— Кто? Хелена?
— Да. И ее дочка Йенни. Они обе рисовали датский флаг. — Винтер наблюдал за кораблями. Теперь они разошлись, и один паром уходил в море, постепенно уменьшаясь в размерах.
— Ты бредишь?
Винтер рассказал о своем открытии — рисунки почти одинаковые, а подписи разные.
— На анализ послал?
— Скоро будет готов.
— Наверное, они туда ездили. В Данию. Теперь я уже всему готов поверить.
— И так будет продолжаться, господин комиссар.
— То ничего, ничего, а потом вдруг — лавина информации.
— Удивлен?
— Нет… скорее, обескуражен.
— Сейчас все только и начинается… — сказал Винтер. — Чувствуешь ветерок?
— Инспектор Джанали, инспектор Хальдерс. — Анета показала удостоверение.
Хозяин пригласил их в дом, которому было как минимум лет сто. Снаружи он выглядел сравнительно небольшим, но внутри оказалось очень просторно, особенно когда они прошли в гостиную. Оттуда открывался вид на луг и лесок за ним. На лугу, опустив головы, паслись две гнедые скаковые лошади, изящные, как скульптуры. У нее захватило дух от красоты этой мирной картины.
— Какой у вас вид из окна… — тихо сказала она.
Хозяин проследил за ее взглядом, точно впервые увидел луг за окном. Они знали, что ему шестьдесят девять лет — данные были получены через транспортное управление: фамилия, адрес, персональный номер. У него белый «форд-эскорт» с номером, начинающимся на «Н». Вот и все, что о нем известно. Она даже не успела посмотреть в уголовной базе данных — Хальдерс не хотел ждать. А надо было. До этого они только так и поступали — сначала проверяли, потом ехали. Но этот автовладелец выглядел на редкость мирно. Георг Бремер был не менее лыс, чем Хальдерс, зато имел темные усы. Похоже, некрашеные. Светло-голубая сорочка с расстегнутым воротом, открывающим морщинистую шею. Черные брюки с коричневым поясом. Очень худой, даже высохший, отметила Анета. Примерно одного роста с Хальдерсом. Мышцы с возрастом превратились в сухожилия, рельефно выделяющиеся на всех открытых участках тела.
Георг Бремер по-прежнему смотрел в окно. Солнце зашло за тучу, и профиль старика внезапно стал суровым и жестким, но ненадолго: туча прошла мимо и абрикосовый свет солнца опять смягчил его черты. Странно, подумала Анета. Нижняя челюсть в тени выглядит совсем по-другому… Идиотка, обругала она себя. После этой истории я только и думаю о челюстях.
— Мы пытались вас найти, — сказал Хальдерс. — Вы что, не прослушиваете автоответчик?
— Я был в отъезде. Вчера только приехал.
Послать бы подальше все эти реверансы, подумал Хальдерс. Не надо никого предупреждать. Приехать, когда все сидят за столом и спросить напрямую: что ваша машина делала в районе озера Дель на рассвете такого-то числа? Пусть подавятся.
— Речь идет о вашей машине, — сказал он вслух. — Рутинная проверка, как вы сами понимаете.
— Не хотите присесть?
— Спасибо, — сказала Анета.
Она села на потертый зеленый диван. Хальдерс остался стоять. Георг Бремер взглянул на него и тоже не стал садиться.