Зови меня ястребом
Шрифт:
Наконец, Россия. Впереди по курсу Смоленск.
Рефрижератор точно придерживается означенного в документах маршрута: в Смоленск не заезжает и, обойдя его югом, подворачивает на Рославль. Первый пост ДПС на въезде в небольшой городок, второй — на выезде. «В руле» сидит Матеуш. Укоризненно качая головой, тихо ворчит, дабы не тревожить спящего товарища:
— Мне говорили о беспределе дорожной полиции в России. Но такого пристального внимания я не предполагал. С нами они вежливы. Но представляю, как разговаривают со своими. Наверное, без взятки не проедешь и сотни километров…
Да, о порядках
Их снабдили приличной суммой в рублях и евро для расчета с дорожной полицией и с настоящей мафией. Инструкторы категорически запретили связываться с преступниками средней руки и с так называемой «гопотой». Никого не посылать, не обзывать! Лучше показать свое превосходство без наезда и откровенных оскорблений. Тогда отстанут. В худшем случае последует драка — один на один. Колеса потом порежут — это сто процентов. В регионах восточнее Москвы любят свинчивать номера, а потом продавать их водителю за пару доз. Там поголовная наркомания и падение нравов в молодежной среде; там могут изуродовать машину или убить водителя за сто рублей. И на содействие властей надеяться бессмысленно: милиция, прокуратура, суды — все скуплено на корню.
А еще Матеуша заставили прочитать словарь русского дальнобойщика. Его феноменальной памяти не составило огромного труда зафиксировать все до единой строчки. Однако особенно остроумными показались лишь несколько выражений. Например, такие как «Арбуз-транс» — явно перегруженный овощами КамАЗ. «Бедуин» — легковушка с багажником на крыше. «Буратино» — лесовоз. «Контрабас» — не оформленный в документах груз. «Мясорубка» — ручной стеклоподъемник. Или, скажем, «колейка» — не просто словцо, а целый порядок, традиция, обозначающая очередь на границе или под погрузку. Нарушение колейки карается физической расправой. В общем, много нового узнал Матеуш перед поездкой в Россию…
Стоило Рославлю остаться позади, как в поведении экипажа фуры образовалась некая странность. С одной стороны, экипаж придерживался согласованного договора между поставщиком и получателем: вез товар строго по утвержденному маршруту, выдерживая направление на Воронеж. С другой стороны, бодрствующий водитель максимально прижал тягач к обочине и сбросил скорость до шестидесяти километров в час. Поспавший три полных часа Оскар встал, натянул футболку, уселся в правое кресло и закурил. Оба стали что-то искать вдоль дороги…
— Эти подойдут? — кивнул на двух голосующих парней Матеуш.
— Вполне. Тормози.
Фура тяжело остановилась. Оскар спрыгнул на пыльную обочину и, словно не замечая спешащих к нему туристов с огромными рюкзаками за спинами, наклонился, заглядывая под кабину…
— Привет, мужики! — запыхавшись, крикнул по-русски один из парней.
Второй тут же перешел к делу:
— До Брянска не возьмете?
— О, привет! — обернувшись, заулыбался бритоголовый. — Извините, тут плохо слышно. Куда, вас подвезти?..
— До Брянска.
— О, это же недалеко — сто километров.
— Точно.
— С удовольствием подвезли бы. Но у нас проблема.
— Какая?
— Двигатель
Автостопщики переглядывались и переминались с ноги на ногу, ожидая вердикта…
— Ладно, садитесь, — махнул рукой Оскар, — как-нибудь доедем…
Довольные, те мигом забрались в кабину. Матеуш гостеприимно поприветствовал их, помог разместить рюкзаки, и улечься на двух спальных местах.
Плавно тронулись, разогнались до семидесяти. Перекинулись несколькими фразами, помолчали…
— Занавески, — обернулся Оскар, — сейчас будет Сеща. Там пост ДПС.
Шторки сдвинулись, оставив крохотную прореху посередине.
Спустя пару минут стекла бесшумно поднялись, указательный палец водителя тронул одну из клавиш на приборной панели. Напарники тотчас и не сговариваясь вынули из-под сидений кислородные маски…
После Пеклино фура свернула вправо — к бесконечным лесам. Углядев неприметную грунтовку, Матеуш аккуратно съехал с плохенького асфальта; тяжелый рефрижератор закачался, подобно груженому кораблю на волнах.
— Протяни подальше, — быстро собирал вещи Оскар. — Чтоб с трассы не было видно.
Молодой напарник проехал до низинки, сплошь поросшей деревцами и кустарником. Вывернув до упора руль, пару раз нажал на газ и заглушил двигатель. Прежде чем остановиться, тягач прокатился по пологому склону метров двадцать, увлекая за собой прицеп и подминая колесами гибкие стволы.
— Вытаскивай их и сажай на наши места, — распорядился Оскар, спрыгивая вниз. — А я пока займусь соляркой…
Приблизительно через час парочка широкоплечих автостопщиков с большими рюкзаками, вышагивала по правой бровке трассы «А-141». Тот, что был помоложе, постоянно оглядывался и вскидывал руку с оттопыренным пальцем перед каждым проезжавшим автомобилем. А заодно нервно косил на столб густого черного дыма, медленно поднимавшегося от дальнего леса к чистому синему небу.
И при этом монотонно бубнил:
— Не останавливаются… Сволочи… Пожар уж далеко видно. Очень далеко… А машины не останавливаются. Что за дурацкие порядки?..
— Опять трясешься? — усмехался товарищ. И назидательно увещевал: — Мы с тобой за час протопали километров пять-шесть, а навстречу не попалось ни одной пожарной или милицейской машины. Вот посмотришь: до Смоленска успеем вернуться, и ни одна служба не пошевелится. Это Россия. Привыкай…
Глава пятая
Россия. Саратовская область, г. Пугачев
Наше время
Суходольский прогуливался по темному скверику неподалеку от величественного краснокирпичного собора с сиявшими в ночном освещении пятью куполами. Вадим задерживался. Пять минут назад он привел шефа на это место, опять позвонил каким-то приятелям, вкратце пояснил им суть своей просьбы и попросил Суходольского подождать. Сам же перебежал через дорогу и исчез за дверью под вывеской «ресторан Иргиз». Во втором этаже старенького мещанского домишки, где размещался ресторан, весело светились гирлянды, верно оставленные с нового года; мелькали силуэты людей, из раскрытых настежь окон доносились нетрезвые голоса…