Зовите меня Клах (Академики)
Шрифт:
Пока завлабом был пан Пшемислав и некоторое время после - примерно до начала весны - аппарат работал, как часики. И в помещении лаборатории, и на полигоне (том самом недоброй памяти "половина остров"). Лена даже успела уговорить временно исполняющего роль завлаба ставленника деканата на проведение замеров в окрестностях одного странного озера в паре сотен километров от Минска. И даже съездила туда.
– Вот вскоре после этого и началось, - горестно вздохнула Лена.
Угу. Сбои пошли. Редкие, но хаотичные. Про обработку результатов измерений
– Там и так фон нестабилен, а теперь неясно: где нестабильность фона, а где сбой прибора, - горестно вздохнула Лена (2).
– В лаборатории нормально работает?
– В последний месяц и здесь то же самое, - г.в.Л. (3).
А вот это уже зацепочка. Хиленькая, но обнадеживающая: дефект зреет. Глядишь, девайс окончательно сдохнет, и тогда мы его быстренько...
– Может быть, это из-за того, что пан Пшемислав половину прибора с собой увез?
– вдруг спросила Лена.
– В смысле, половину прибора?
– опешил я.
Как выяснилось, полный комплект агрегата состоял из двух элетрошкафов и двух ноутбуков с программами консоли. И между шкафами был обмен данными. Сетевой, увы. Следовательно, причины сбоев в другом. Тут (как я уже успел предположить), скорее всего, виноваты помехи. Вариантов и тут много: и цепи питания, и трассы от датчиков, и банальная статика, и дребезг контактов реле. Но с этим уже можно работать. Хорошо бы, все ограничилось заменой вспухших электролитических конденсаторов или... кстати!
– Лена, а вы, когда на выезде работали, установку как заземляли? Сейчас-то вижу - отдельный проводник к контуру, - я, на всякий случай, подергал толстый провод, соединяющий шкаф и шинку, идущую по стене вдоль плинтуса. (Такой себе образец промдизайна сорокалетней давности.)
– Пан Пшемислав тоже говорил, что прибор ОБЯЗАТЕЛЬНО надо заземлять!
– обрадовалась Лена непонятно чему. Чуть не вприпрыжку убежала в угол, откуда, пыхтя от натуги и сопя от усердия, приволокла полутораметровый брезентовый чехол. Тяжеленный... Угу, металлические штыри и медный кабель для обвязки - квадратов на тридцать толщиной, хотя и шестнадцати бы хватило.
– Пан Пшемислав их кувалдой забивал, а потом почему-то землю вокруг водой поливал.
– Ага, чтоб колосилось гуще, - с умным видом одобрил я, но заметив, что Лена оскорбленно поджала губы (одновременно обиженно их надув), пояснил, - Не водой, а солевым раствором, чтобы электропроводность почвы повысить.
Эх, сколько раз приходилось подобным заниматься! Надолго этой меры не хватает, но на время комиссии или плановых замеров - самое то. Получается дешево и по нормам. Кстати, надо бы всю трассу проверить. Особенно, если сам пан Пшемислав неоднократно говорил о важности данного действа.
– Ну, что, попробуешь?
– спросил я у Лены через полтора часа.
– Отремонтировал?!
– ахнула девушка.
– Понятия не имею, - честно ответил я и поспешил выдать бородатый электротехнический афоризм, - В электроустановках только две неисправности: отсутствие контакта там, где он должен быть, и наличие контакта там, где его быть не должно, - подумал и прибавил мистики, - А остальное - темные силы электричества.
Лена, увы, моим заемным красноречием не впечатлилась.
– Так ты отремонтировал или просто с бубном потанцевал?
– Включай - узнаем, - пожал я плечами.
– Кирил!!! Все работает! Спасибо тебе!
– Лена подлетела и впечатала восторженный поцелуй. Тут же засмущалась и тихонько отшагнула к шкафу.
– Кхм!.. И это все из-за вот этой полоски?
– она осторожно коснулась прикрученной к кассете с платами фиксирующей планки.
– Чем непонятнее неисправность, тем проще она устраняется, - поделился я еще одной народной мудростью, - Со временем разъемы разболтались, и, когда установку перевозили, то один, то другой контакт пропадал...
Я еще много всякого наговорил, кроме главного. Обнаруженного при внимательном осмотре кассеты. А именно: отцепленного, обмотанного изолентой и спрятанного проводка заземления. Восстановить которое было делом шести секунд.
Интересно, кто это так баловался? Наверняка, перед выездом "на природу" снимал, а в лаборатории прикручивал обратно. Вот и не верь теперь расхожему сравнению академических кругов с серпентарием. Ничего, вычислю рационализатора. Я, конечно, не такой умный, как Шерлок Холмс... А губы у Лены вкусные... И сладкие... Фу, опять гастрономические метафоры. Осталось только про "тают на зубах и отстают от кости" добавить - и в клинику... Вот ведь: всего неделю в этом мире, а сколько девушек меня уже целовали! Причем, искренне и с желанием... И... и все... Эх, грусть-печаль!
Глава 5
Моя мама никогда не пекла шарлотки. Не любила она этот "тяп-ляп на скорую руку" полупраздничный пирог с яблоками, для приготовления которого практически ничего не надо, да и поводы испечь шарлотку, обычно, довольно сомнительны:
– Чего-нибудь вкусненького хочется... шарлотку, что ли, испечь?
– Ивановы звонили. Сейчас в гости придут... Шарлотку, что ли, испечь?
Или вообще:
– Ты чего яблоки не ешь? Они уже портиться начали...
Поедается шарлотка еще быстрее, чем готовится. Так, мимоходом. Никаких особых ритуалов в нарезании и раздаче - всей разницы только размеры порции. А ведь даже магазинский торт кромсаешь не абы как, а чтобы на твоем кусочке оказалась вишенка или шоколадная завитушка. Одинаковая она, шарлотка. Со всех сторон одинаковая.
Но почему-то именно это простоватое лакомство для меня крепко-накрепко связано со словами "дом" и "семья". Наверное, потому что мамина сестра тетя Наташа обожала шарлотки. И пекла их всякий раз, когда мы приходили к ней в гости.