Зубы дракона

Золотько Александр Карлович

– Там девочка, – повторил Шатов.

– Там больше никого нет, – снова ответила черная маска.

Там больше никого нет, мысленно повторил Шатов. Больше – нет. Он не услышал выстрела. Глушитель очень надежный. Больше никого нет. Слышишь, Шатов? Больше никого нет.

Они… Ты убил всех. Всю семью. Пять человек. Ты. Убил. Своими руками. Только для того, чтобы доказать… Что доказать? Что ты мог доказать?

Ты струсил, и они умерли.

Шатов поднялся со ступеней, придерживая наливающуюся огнем руку.

Можешь уходить, Шатов, тут ты уже сделал все, что мог. Все. Тут ты сделал все. Свободен. Иди, и пусть теперь они делают все, что захотят.

Шатов прошел через двор к калитке. Черный человек бесшумно шел следом, как дьявол, сопровождающий душу в ад.

У калитки Шатов остановился, борясь с желанием оглянуться. Там больше никого нет. Только трупы. Школьникам будет, чем заняться на уроках анатомии. Ты сорвал прошлые занятия, но обеспечил их материалом на другие. А если им понадобится поработать с живым… Ты ведь не будешь, Шатов, возражать против того, чтобы поработали над тобой? Не будешь.

– Нет, – громко сказал Шатов, – не буду. Все честно.

– Куда теперь? – спросил Шатов у дьявола.

– Домой дойдешь?

– Домой? – усмехнулся Шатов. – Это в поселок на холме, что ли?

– Туда.

– Дойду. Если варвары не перехватят.

– Не перехватят. Я тебя провожу, – сказал дьявол.

Шатов засмеялся, прижимая кровоточащую руку к груди.

– Дай я перевяжу, – предложил дьявол.

– Это входит в список услуг? – Шатов протянул руку.

Рваная, не слишком глубокая рана. Стамеской глубоко не ударишь. Кровь идет не очень сильно – сосуды не задеты. И дьявол очень ловко управляется с бинтом.

И больше никого нет кругом. Пустая улица.

– А где все? – спросил Шатов.

Дьявол не ответил, закончил перевязку и отступил в сторону.

– Что, идти? – Шатов оглянулся на дом. – Пошли.

Можно идти.

Здесь – все.

В голове пустота – только одна мысль ярко светится посреди этой пустоты – это ты виноват. Ты сам. Только ты.

Шатов шел, словно во сне, повторяя раз за разом – ты виноват, сам виноват. Ты виноват, сам виноват. Ты виноват…

Дьявол бесшумно шагал рядом, освещая дорогу фонарем. Они идут через поле, отстраненно подумал Шатов. Еще немного и поселок. Его ждут? Или разрешат ему спокойно добраться до своей постели?

Похоже, он все-таки в аду.

Дракон просто обманывал его, говоря о том, что Шатов попал туда только во сне. Он в аду. Просто Дракон обречен гореть, а тебе, Шатов, выпало пожирать самого себя.

– Ты знал Дракона? – спросил Шатов дьявола.

– Да, – не задумываясь, ответил тот.

– Хорошо знал?

– Да.

– Ты приезжал к нему в город на охоту?

– Нет, – ответил дьявол, – мы с ним охотились здесь.

– Тоже на людей?

– На людей, – спокойно подтвердил дьявол.

– А ты не боишься, что тебя накажут за разговоры со мной?

– Не накажут.

Шатов почувствовал запах хвои, луч скользнул по желтым стволам сосен.

– И что мне делать сейчас? – спросил Шатов.

– Не знаю.

– А кто знает?

– Замок. Он решит.

– Замок? – Шатов оперся рукой о дерево и наклонился, чтобы отдышаться.

Сил совершенно не было, ноги дрожали, и голова кружилась. Он плохо переносит потерю крови.

– А кто это – Замок?

Дьявол молча стоял рядом.

– Ты видел этот… этого…

– Может быть… – голос спокойный и очень серьезный.

– Ты не хочешь говорить?

– Я не знаю, – сказал дьявол. – Никто не знает, кто именно Замок. Может быть, это не один человек. А, может быть, это и не человек вовсе.

– Люцифер, – пробормотал Шатов.

– Люцифер, – без выражения повторил за ним черный силуэт. – Идти можешь? Или помочь?

– Я сам, – выдохнул Шатов.

В ушах нарастал звон, а перед глазами начали порхать рваные лоскуты тьмы.

Смешно может получиться – он потеряет сознание и упадет на том самом месте, на тропинке, на котором уже дважды приходил в себя. И окажется, что уже дважды он проходил эту ночь. Только не помнил этого. И теперь он будет до Страшного суда возвращаться в тот дом, видеть, как шестилетняя девочка гладит по волосам убитого брата, а потом слышать, что там больше никого не осталось.

Шатова качнуло так сильно, что пришлось ухватиться за дерево.

– Руки! – прикрикнул Шатов на своего проводника, когда тот попытался его поддержать. – Я сам.

– Ладно.

Ты сам, Жека, ты все сам. Ты все-все сам. Молодец. Ты все сам делаешь. Ты сам выбираешь, и за твой выбор расплачиваются другие.

Вот и домики.

Окна не светятся. Спят? Или прижались лицами к стеклам в темных комнатах и смотрят, расплющив носы, как Шатов идет к дому. Как он в очередной раз выбирает дом. И сейчас снова Дмитрий Петрович закричит радостно, что снова блестяще выбрал Шатов, что такого он от него не ожидал.

Ты бредишь, Шатов. Ты просто бредишь. Понятно тебе? Ты напуган, потерял немного крови, ты слишком сильно надеялся на чудо. Теперь…

Как быстро вращается земной шар! С такой скоростью, что дни и ночи должны сменяться, как всполохи маяка. Шатов даже посмотрел на небо, не появится ли там солнце, чтобы тут же снова исчезнуть за другим краем горизонта.

Не появилось.

Шатов сел на свое крыльцо.

Дьявол остановился рядом.

– Иди, дальше я сам, – сказал, с трудом переводя дыхание, Шатов.

– Хорошо, – сказал дьявол.

– Слышишь, – окликнул его Шатов вдогонку.

– Что?

– А почему все так восхищаются моим выбором дома? Ты не в курсе?