Зубы дракона

Золотько Александр Карлович

Дмитрий Петрович прошел по комнате, сунув руки в карманы своих светлых брюк, аккуратно переступил увеличивающуюся лужу крови и остановился, рассматривая пробоину в стене.

Звонарев стоял, прислонившись к стене и скрестив руки на груди.

И тишина тоже стояла между ними, заглядывая каждому в душу.

– А покойничек вроде бы не испугался, – сказал Шатов. – Вроде бы знал убийцу.

Звонарев быстро взглянул на Шатова и снова перевел взгляд на лицо убитого.

– Ясное дело, – развел руками Шатов, –

знал. Тут чужие, как я понимаю, не ходят.

– Заткнись, – резко бросил Игорек.

– Это с каких хренов? – осведомился Шатов и сел на кровать покойного. – Зато мы теперь знаем, кто был самым главным. Есть свои плюсы.

– В жизни не подумал бы, что это он, – признался Дмитрий Петрович, оборачиваясь к остальным. – Кто угодно, даже Игорек. Но не Николай Игоревич.

– Кто-то с вами не согласился, – засмеялся Шатов. – Взял, да и перешел в другую весовую категорию.

– Если не ошибся, – процедил Звонарев.

– Если ошибся, то мы скоро об этом узнаем, – Шатов потер руки, – у вас через какое время наступает возмездие за ошибку?

– Заткните ему кто-нибудь рот, – простонала Елена.

Ее колотила нервная дрожь, тонкие пальцы на горле дрожали.

– Заткните его кто-нибудь, – повторила Елена.

– Сейчас, – кивнул Шатов, – сами же приглашали в свой клуб смертников. Но я еще не вступил в него. У меня еще есть время до утра.

– Что будем делать? – спросил Игорь.

– Что? – переспросил Дмитрий Петрович. – Что обычно – похороним.

– И заживем обычной счастливой жизнью строителей империи, – подхватил Шатов.

– О господи, – простонала Елена.

– Пардон, мадам, я слегка выпил, – сообщил Шатов. – Вы где обычно своих хороните? Кладбище, небось, огромное. Часом, не в стену замуровываете? Или детишкам тела отдаете поиграться?

Сейчас кто-нибудь из них взорвется. Кто первый? Елена, понятно, на грани истерики, и тут очень трудно понять почему. Она уже неоднократно видела подобное, и ручки ее ухоженные не по локоть, а по самые плечи в крови. Зачем такие нервы. Мужики поспокойней, играют немного желваками, но держатся.

Молодцы. Хотя, все-таки нервничают. Почему? Или Дмитрий Петрович выразил общее мнение, что покойный директор мало подходил на должность главного? Каждый из них наметил своего кандидата, тихонько готовился к устранению, но теперь оказался у разбитого корыта. Нужно будет думать с самого начала.

Подыскивать нового кандидата, типа Шатова, охмурять его, разыгрывать перед ним комедию.

– С другой стороны, – сказал Шатов вслух, – теперь гораздо меньше будет кандидатов, в случае, если шкраба убили по ошибке. Замочат виновного… Вы же его сами замочите, по указанию императора, а потом останется всего четыре потенциальных кандидата.

– Убийцу еще нужно будет найти, – обронил Звонарев.

– Ему придется выходить на связь и представляться, – Дмитрий Петрович щелкнул пальцами.

– То есть, лотерейка еще та получается, – закончил цепочку рассуждений Шатов нарочито громким и даже развязным голосом. – Кстати, о кандидатах. А где Андрей Валентинович? За ним, кажется, Светлана побежала?

– Действительно, а где Андрей, – Елена по очереди посмотрела на всех присутствующих, потом перевела взгляд куда-то за дверь спальни и вскрикнула. – Светлана!

Все обернулись к двери.

Вошла Светлана. Белая, как полотно.

– Что-то с клиентом? – поинтересовался Шатов.

– Он…

– Просил не беспокоить? – Шатов не мог прекратить злить присутствующих, что-то подталкивало его изнутри, заставляя вести себя именно так, подстрекая и провоцируя.

В конце концов, то, что плохо им, уже хорошо.

– Он умер, – прошептала Света.

– Черт, – Звонарев метнулся к выходу.

За ним следом выбежал Игорь, быстрым шагом вышел Дмитрий Петрович.

– А вы не боитесь оставаться одна? – осведомился Шатов, проходя мимо Елены. – Тут что-то климат испортился, смертность – просто невообразимая. Пойдем, Светлана.

Рука девушки оказалась неожиданно холодной.

– Не нужно так нервничать, – тихо казал Шатов Светлане, – такое чувство, что ты никогда не видела покойников.

Андрей Витальевич явно умер не так быстро, как директор школы. Посреди комнаты валялся перевернутый стул, ковер на полу был скомкан, а сам покойный лежал, скорчившись, на животе, выбросив правую руку вперед, словно пытаясь дотянуться к чему-то.

Лицо искажено гримасой боли.

Звонарев присел возле трупа, отодвинул воротник рубашки на нем и покачал головой.

Сразу под линией волос на шее виднелась ярко-красная точка, крохотная, как след от шприца.

– На самоубийство также не похоже, – сказал Шатов.

– Яд, – Звонарев выпрямился и спрятал руки в карманы. – Похоже, что была сделана инъекция быстродействующего яда. Ты его нашла уже мертвым?

Все обернулись к Светлане.

– Нет, – качнула головой та. – Он был еще живой, когда я вошла. Он хрипел, текла пена изо рта. Я подумала, что это сердечный приступ, попыталась…

– Что попыталась? – Игорь подошел к девушке и взял его за подбородок. – Искусственное дыхание ему сделать?

Поза покойного действительно не похожа была на позу человека, которому оказывали первую помощь.

– Нет, он тянулся к затылку, я глянула, увидела след от иглы… И…

– Что и? – быстро спросил Игорь.

– И стала спрашивать, кто его…

– Вот это трезвый подход, – Шатов показал большой палец. – Назови, кто тебя замочил! И что сказал покойный?

Светлана посмотрела на Шатова. Зрачки были маленькими, словно следы от уколов.