Зубы тигра
Шрифт:
На бульваре толпа поредела, но наиболее рьяные расположились ближе к дому, пользуясь тем, что полиция перестала усиленно охранять подступы к дому. Увидев это, Мазеру подумал вслух:
— Хорошо, что сегодня не приходится опасаться взрыва, а то эти зеваки пострадали бы вместе с нами.
— Взрыва не будет и через десять дней, — пожал плечами Демальон.
Было два часа десять минут.
В два часа двадцать минут префект закурил сигару. Начальник пошутил:
— В следующий раз вам придется отказаться от этого удовольствия, господин префект.
— В следующий раз я не стану сторожить здесь, — возразил Демальон, — видимо, историю с письмами надо считать оконченной.
— Как знать? — вставил Мазеру.
Прошло еще несколько минут. Демальон опустился в кресло. Всеобщее молчание. Вдруг все вскочили, изумленные. Раздался звонок. Кто мог звонить?
— Телефон! — сообразил Демальон.
Он направился к аппарату.
Новый звонок.
Префект снял трубку.
— Алло! В чем дело?
Послышался издалека слабый голос, невнятное бормотание.
— Что такое? Говорите громче. Кто у телефона? Алло! Не понимаю. Повторите. Как? Дон Луис Перенна?
Он проворчал в сторону присутствующих:
— Мистификация… шутник какой-то развлекается — сделал было движение, чтобы повесить трубку, но невольно прислушался.
— Да объясните же, наконец! Вы дон Луис Перенна?
— Да.
— Что вам надо?
— Который час?
— Который час! — префект гневно пожал плечами. Вопрос был нелепый, но голос дона Луиса он на этот раз прекрасно узнал.
— Это еще что за выдумки? Где же вы?
— У себя в отеле под потолком кабинета.
— Под потолком?
— Да, и порядочно-таки задыхаюсь…
— Вас сейчас выручат, — улыбнулся Демальон.
— Это успеется, господин префект. Сначала ответьте мне. Скорее. Я теряю силы… который час?
— Но…
— Прошу вас…
— Без двадцати три.
Страх, прозвучавший в тоне дона Луиса, казалось, вернул ему силы, голос его окреп, и он заговорил, умоляя, настаивая, требуя.
— Уходите, господин префект… уходите все. Очистите отель… В три часа отель взлетит на воздух… клянусь вам… Сегодня назначенный день… Через десять дней после четвертого письма. Но четвертое письмо опоздало на десять дней. Вспомните, что сказано в листке, найденном сегодня утром Вебером: «Взрыв произойдет независимо от появления писем, в три часа утра». Умоляю вас! Верьте мне, я знаю правду об этом деле. Угроза будет приведена в исполнение, это неотвратимо. Уходите… О, это ужасно! Я чувствую, что вы не верите мне, а силы изменяют… Уходите все… уходите.
Он говорил еще что-то, но так невнятно, что префект не мог разобрать.
Префект повесил трубку.
— Господа, — сказал он, улыбаясь, — теперь без семнадцати минут три. Через семнадцать минут мы взлетим на воздух. Так утверждает, по крайней мере, наш друг дон Луис.
Раздались шутки, но в них чувствовалось всеобщее смущение.
— Вы уверены, что говорили с доном Луисом, господин префект?
— Несомненно. Он забрался в какую-то нору под своим кабинетом и от голода и усталости слегка помешался, должно быть. Мазеру, ступайте-ка, захватите его… если только в этом нет новой ловушки… Мандат при вас?
Мазеру подошел к префекту. На нем лица не было.
— Господин префект, это он сказал вам, что мы взлетим на воздух?
— Ну да, он ссылается на записку, которую Вебер нашел утром в томе Шекспира. Взрыв якобы должен произойти сегодня в три часа ночи.
— И вы не уходите, господин префект?
— Неужели вы думаете, что я стану выполнять капризы этого субъекта?
Мазеру заколебался, но несмотря на всю свою почтительность, не сдержался:
— Господин префект, это не каприз. Я знаю дона Луиса. У него, конечно, есть основания.
— Скверные основания.
— Да нет же, господин префект, — взволновался Мазеру. — клянусь вам, надо послушаться его. Он сказал: отель взлетит на воздух в три часа. Остается несколько минут. Уйдемте, господин префект…
— Довольно, — сухо прервал его Демальон. — Если вы боитесь, можете воспользоваться данным вам приказанием и поспешить к дому Луиса.
Мазеру щелкнул каблуками и козырнул, как старый солдат.
— Я остаюсь, господин префект.
И вернулся на свое место в углу комнаты.
Наступило молчание. Демальон шагал по комнате взад и вперед. Остановился перед начальником полиции.
— Вы согласны со мной, надеюсь?
— Конечно, господин префект.
— Еще бы, что за вздор! Бомбы сами с потолка не сыпятся. Откуда? Каким способом?
— Тем же, каким подбрасывались письма, — рискнул вставить секретарь префекта.
— Как? Вы, значит, допускаете?..
Демальон не договорил. Как и другие, он начал поддаваться какому-то гнетущему чувству, которое с каждой минутой становилось все мучительнее, все невыносимее.
Три часа! Эти два слова не давали покоя. Он несколько раз вынимал часы. Оставалось еще несколько минут… десять… Неужто в самом деле?
— Идиотизм! Идиотизм! — сердито воскликнул он, топнув ногой. Но, взглянув на своих товарищей, он увидел, что лица у всех напряженные и почувствовал, что у него как-то необычайно сжалось сердце. Он не боялся, нет, как не боялись и они. Но все невольно вспомнили о проницательности и интуиции дона Луиса, проявленных им в этом деле.
Сознательно или бессознательно, но они привыкли смотреть на него, как на исключительное, одаренное сверхчеловеческой прозорливостью существо.
И он-то настаивал, чтобы они обратились в бегство. Он выдал себя, чтобы предупредить их об опасности. Значит, время не терпит. Еще семь минут, шесть — и отель взлетит на воздух. Демальон продолжал ходить по комнате, но тревога его росла, в ушах звучал умоляющий голос Перенна. Он видел дона Луиса в деле. Он не имеет права при данных обстоятельствах игнорировать предупреждение, сделанное таким человеком.
— Уйдемте, — сказал он.
Слова эти были произнесены совершенно спокойно. Они вышли, не торопясь и не толкаясь, как люди, которые не бегут, а добровольно подчиняются во имя предосторожности.