Зулус Чака. Возвышение зулусской империи
Шрифт:
В другом случае лейтенант Кинг пытался объяснить Чаке, что Земля – шар. Чака был готов признать, что она представляет собой половину шара или подобна блюду – иначе воды океана не удержались бы на ней.
Когда лейтенант Кинг стал доказывать, что Земля вращается с запада на восток, Чака тут же предложил ему продемонстрировать это явление при помощи тыквы. Он положил на нее несколько кукурузных зерен, изображавших людей. «А теперь поверни ее и посмотри, что получится». В результате лейтенант оказался в дураках, и Чака от души посмеялся над ним.
Однако офицер королевского военно-морского флота отказался признать себя побежденным. Он заметил Чаке, что корабль, отплывший прямо на восток от мыса, подобного тому, на котором стоит Кейптаун, со временем вернется
Чака задумался, а потом воскликнул:
– Другими словами, вы поворачиваете направо и налево, чтобы обойти препятствия, и, значит, поступаете также, как мы на суше, когда обходим холмы, заросли густого кустарника и скалы.
– Совершенно точно, – ответил лейтенант, довольный том, что его доводы дошли до собеседника.
– Итак, ты «главный следопыт» (штурман) одного из кораблей короля Джоджи и мог бы, выйдя из судового крааля (порта), направиться на восток, а затем вернуться через много лун с запада?
– Йебо, баба.
– Вчера вечером, когда ты вышел со своими моряками из охотничьего лагеря и хотел без проводников-зулусов достичь Булавайо, вы направились на восток, а к восходу солнца вернулись в свой лагерь с запада. Как это произошло?
Лейтенант Кинг смутился и признал, что они заблудились и ходили по кругу.
– Ты это сказал! – воскликнул торжествующий Чака. – Такой же круг описываете вы на кораблях. Стараясь избежать столкновения с сушей, вы сбиваетесь с пути, как сбились минувшей ночью. Ведь на марше вам тоже приходилось обходить препятствия. Значит, разговоры о том, будто вы плаваете вокруг блюда или разрезанной тыквы, спускаясь сверху вниз, а не просто описываете круг на ее поверхности, – одна глупость. Право же, М'Кинги (так зулусы называли лейтенанта Кинга), если б я не знал тебя лучше, то подумал бы, что в голове у тебя ама-бунгези (большие черви, которые водятся в мозгу у овец). Придется мне послать Джоджи зулусских проводников. Они-то уж не собьются с пути, ибо умеют находить дорогу по ветру.
Когда Айзекс объяснил Чаке, «что религия нашего народа учит верить в верховное существо, первопричину, именуемую богом, который создал все», король выслушал его с напряженным вниманием, но явно не представляя себе, что же такое религия. По словам Брайанта, «напряженное внимание» объяснялось удивлением, которое вызвало в нем сильное сходство между «верховным существом» белого человека и его собственным У-Кулукулваане (Большой-Большой маленький). «Несомненно он имел некоторое представление о Кулукулваане, ведь это был, между прочим, основатель его рода (и, кстати сказать, гордый обладатель двух плодовитых жен). Это он ,,сделал" первого человека, а затем создал для него весь мир. Ни один зулус никогда не спрашивал, откуда взялся сам Кулукулваане, да ведь и мы не спрашиваем, откуда бог. Он был для них началом вещей, дальше этого их мысль не достигала. Создав человека и запустив наш мир, Кулукулваане любезно удалился. Больше о нем не слыхивали, за исключением одного случая, когда он послал к человеку саламандру с приказом умереть, а потом хамелеона, чтобы отменить этот приказ. Но хамелеон – это воплощение медлительности – прохлаждался в пути, саламандра опередила его, и человек умер. Да, умер, но он оставил на земле другого, который продолжил род. И этот другой стал поклоняться своему родителю, как маленькому кулукулваане».
Чака тоже хорошо знал своих предков-кулукулваанов, больших и малых. И хотя не страшился никого из живых, сильно побаивался мертвых. Он знал, что они продолжают жить, пусть не во плоти, ибо часто видел их во сне, выслушивал их советы и выговоры. Из всех умерших он особенно чтил Мбийю, хотя тот был совсем даже и не предком, а приемным отцом, который заботился о маленьком изгнаннике в годы его детства и юности, проведенные в стране мтетва.
Чака напряженно и нетерпеливо ждал возвращения своих послов. Поход в страну пондо расширил его географические познания. Оказалось, что сфера влияния англичан ближе к его владениям, чем он предполагал. Такое положение имело свои теневые стороны, но было и одно преимущество: ничто не мешало установить дружественные связи с белыми по суше. Долгое время Чака носился с идеей послать один из самых младших полков за море для изучения грамоты, а также всех ремесел, известных подданным короля Георга, но ему мешало отсутствие судов. Теперь же он узнал, что король Георг обладает солидным форпостом, которого можно достигнуть по суше, а это совершенно меняло дело. Если посольство вернется с благоприятными вестями, он сможет тут же направить на Мыс два полка, которые преодолеют расстояние пешком. Один из них будет состоять из юношей-воинов полка Изи-ньоси: Чака и формировал-то его с этой целью. Закончив обучение, полки вернутся, – возможно, вместе с белыми наставниками – и в свою очередь станут учить остальных зулусов. Так будут приобретены знания, которые делают белых столь могущественными.
Между тем Чака внушал подданным, что ему не нужно телохранителей и что достаточно одного его грозного присутствия, чтобы устрашить любых злоумышленников. Он зашел в этом отношении так далеко, что новому полку даже было приказано построить себе казармы в нескольких милях от Дукузы.
Семнадцатого августа 1828 года зулусское посольство в сопровождении Кинга, Феруэлла и Айзекса высадилось в Порт-Натале. Лейтенант Кинг чувствовал себя очень плохо – он страдал болезнью печени, от которой и умер 7 сентября. Чака был крайне удручен тяжелым состоянием своего друга и принес в жертву двух быков, чтобы тот выздоровел. Ему очень хотелось как можно скорее увидеть в Дукузе посольство, которое должно было привезти «эликсир жизни».
Из-за болезни Кинга послы-зулусы распаковали тяжелый ящик с подарками от «короля Георга» (властей Капской колонии), чтобы облегчить перевозку груза. Тут обнаружилось, что единственный ценный дар – кусок алой ткани двойной ширины. Кроме того, в ящике находилось несколько листов меди, кое-какие медикаменты, ножи и всякая дребедень. Лейтенант Кинг добавил от себя красивое зеркало, бусы и разные мелочи.
«Сотобе предпринял попытку смягчить гнев своего государя при помощи потока льстивых слов. Пока он исполнял свой хвалебный гимн, перед Чакой выкладывали подарки. Он сделал вид, что не видит их, и спросил: „Где большой ящик, посланный губернатором?" В ответ послышались правдивые, но малоприятные объяснения. „Видите, – загремел Чака, – указывая на Сотобе с товарищами, – эти подлецы не заботились о моих интересах; они обманывали меня. Виноват и Фин, который заставил лейтенанта Кинга открыть мой ящик; он, как обезьяна, всюду сует свой нос!"»
Чака решил отправить к белым более солидного посла и выбрал для этого Джона Кейна, которого должны были сопровождать Мбозамбоза и Номандламби. Впоследствии они были, однако, отозваны и заменены Айзексом. О качестве присланных ему даров Чака имел вполне точное представление. По словам Брайанта, он считал их ничего не стоящей дрянью. Рассматривая их, он с помощью Айзекса стал искать эликсир. Англичанин записал, что, не найдя эликсира, «Чака был чрезвычайно разочарован. Горько вздохнув, он улегся на циновку и заснул».
Седьмого сентября 1828 года Чака счел, что срок траура по его матери истек и наступило время «вернуть ее дух домой», а двору и всей стране – возвратиться к нормальной жизни. Приняв такое решение, он совершил обряд очищения от мрака, в который погрузился после смерти Нанди. «Для этой церемонии каждый скотовладелец доставлял несколько телят: затем поочередно вспарывал телятам брюхо с правой стороны и вырезал желчный пузырь, оставляя животное издыхать в страшных муках. Телят этих не разрешалось есть». Чака хотел, чтобы напоследок даже животные издавали стоны скорби. В связи с обрядом очищения были специально мобилизованы запасные полки. «Каждый из них проходил церемониальным маршем вокруг Чаки. При этом скотовладельцы, державшие в руках желчные пузыри, обрызгивали воинов желчью».