Зверь и скрипка
Шрифт:
– Кто это?
– полюбопытствовал Антон.
– Господин Вольнор - самый почетный житель города N!
– Не люблю, когда стреляют, - мрачно сказал Снегирь.
– А вы?
– спросил Антона бургомистр.
– Я тоже...
– Отказываться нельзя, - сочувствующе развел руками бургомистр.
– А охота - Бог с ней! Не любите - и ладно!.. Но поехать придется... Эй, гостинищик, шампанского! Выпьем за счастливый случай, который привел вас сюда! Во всей этой суете я ведь так и не представился: Ленард - отец города!
– со значением произнес он и снова добродушно рассмеялся.
Гостинщик тут же бросился выполнять приказ.
– Никого не впускать!
– приказал отец города агентам, также выпроваживая их из номера.
Когда они остались втроем, он плотно закрыл окна и, усадив музыкантов на красный плюшевый диван с подушечками, многозначительно промолвил:
– Совет нашего Магистрата по моей просьбе... предлагает вам... вид на жительство!
– И, улыбаясь, скрестил руки на груди, в ожидании эффекта.
Однако, музыканты не проявили должной радости.
– Но мы не собираемся оставаться, - сказал Снегирь.
– И напрасно! Творчество - это не только концерты. Воспитать учеников, - разве не благородное дело, господа?! Я предлагаю открыть музыкальную школу, где вы оба будете преподавать! И еще, - важно добавил он, глядя на Антона.
– Предлагаю вам должность Главного консультанта на фабрике музыкальных инструментов! Будете отбирать для продажи экземпляры тех скрипок, которые более-менее соответствуют по звучанию скрипкам Страдивари, и ставить на них клеймо самого Страдивари. Его подарил мне князь Вольнор! хвастливо добавил он.
– Но Страдивари...
– пробормотал Антон, ища поддержки у Снегиря, собственоручно мастерил скрипки! Любой музыкант сразу же отличит оригинал от подделки!..
Бургомистр одобрительно рассмеялся:
– Вот именно: музыкант! А наша продукция - для всех!
Антон удивился:
– Как это?!
– А так. Для престижа! Эти скрипки будут пылиться под стеклом или задыхаться в сундуках среди нафталина, зато раз в месяц их будут выносить на бархатном футляре и важно хвастаться перед гостями: работа самого-ого!
– Однако...
– Антон пытался вставить слово.
Но Ленард не дал ему это сделать:
– Мошенничество, хотите сказать?
– Его глаза бешено смеялись.
Антон не знал, что ответить.
– Мы можем назвать их сувенирами. Зато чистый доход - тысяча золотых в неделю! Кроме того, мой товар благоприятно влияет на социальную обстановку в городе: когда у всех одно и то же - нечему и некому завидовать!.. Ну, что? По рукам?
– Тысячи скрипок "под Страдивари"!..
– прошептал Антон.
– Это... это ужасно!
– Спасибо за заботу, ваше превосходительство, - ответил за двоих Снегирь, - но каждому свое. Наша жизнь - это дорога. От дома - к дому, от сердца - к сердцу.
– Разве вы путешественники или бродяги?
– нетерпеливо воскликнул господин Ленард.
– Вы - музыканты!
– Вот именно!
– воскликнул Антон.
– Мы дарим музыку людям!
– Глупости!
– решительно сказал бургомитср.
– Вы что же, надеетесь, что на дорогах вам воздадут должное?
– Он испытующе глянул на обоих. Сомневаюсь... Искусство - не для всех. По-настоящему вас оценит лишь тот, кто сам разбирается в Искусстве. Я - один из них, господа! И предлагаю вам не только вид на жительство, но и место под солнцем в виде славы и почета! Фестивали, конкурсы, зарубежные гастроли!
– вот что ждет вас в моем городе!
– В этом нет надобности, ваша милость, - сказал Снегирь.
– Славы не ищем, как и места под солнцем: его хватает на всех.
– Браво!
– кисло рассмеялся бургомистр, громко аплодируя.
– Узнаю себя. В молодости...
– Он не договорил: в дверь постучали.
– Шампанское, ваше превосходительство!
– раздался из коридора голос Гостинщика.
– Неси!
– рявкнул бургомистр.
Гостинщик принес поднос с хрустальными бокалами и ведерко со льдом, в котором стояли три запечатанных бутылки, покрытые изморозью.
– Откупорим сами! Ступай!
Гостинщик поклонился и на цыпочках вышел из номера, чрезвычайно довольный, что все обошлось: ему не грозят неприятности. Хотя по-прежнему недоумевал, как это в вазе оказался телефон?!
Бургомистр, между тем, достал из ведерка бутылку, обернул её салфеткой и привычным движением откупорил. Пробка выстрелила в потолок и метко попала в глаз лепному ангелу. Раздался чей-то приглушенный вопль. Бургомистр, мельком взглянул на ангела, перекрестился и поднял тост:
– Когда-то в молодости я, как и вы, мечтал всех осчастливить. Наивно! Только недавно понял: для того, чтобы сделать счастливыми всех - не хватит ни семи, ни семидесяти жизней. Но недаром в Библии сказано: "Возлюби ближнего..." А раз так - значит, не нужно топтать дороги и переплывать реки. Выпьем за тех, кто рядом, кто ждет вашей доброты, вашей щедрости, вашего Искусства!..
– И первым осушил бокал.
– Вы несколько раз упоминали Искусство, ваша милость, - взял слово Снегирь.
– И даже сказали, что оно - не для всех.
– Да, - согласился Ленард.
– Люди живут на земле в суете и заботах, и большинству нет дела до Божественного. В Бога ведь тоже истинно верят не все. Слушают, да не слышат. Но если Богу можно молиться, не очень-то в него веря, то скрипача не станешь слушать, если сам в душе не музыкант.
– Неправда!
– горячо возразил Снегирь.
– А как же все те, кто слушал Антона?! Вы бы видели их благодарные взгляды!
– Лирика!
– нахмурился бургомистр.
– Значит, это не Искусство, а фокусы! Может, оно и стремится стать для всех ближе, да не все его понимают. И слава Богу! Ведь, начав его понимать, все быстренько достигли бы совершенства, и тогда не имело б смысла жить дальше!