Зверь и скрипка
Шрифт:
С того самого балкона, по привязанной к перилам веревке, спускалась Мария. Она заметила его, расцепила руки и легко упала в объятья вовремя подоспевшего музыканта.
– Здравствуй!..
– улыбнулась девушка.
Он молча держал её на руках.
– Здравствуй!
– серьезно повторила она, смутилась и попыталась высвободиться.
– Хочешь, я сыграю только для тебя?
– Хочу, - прошептала Мария.
Он продолжал стоять, не шелохнувшись, а она тихо смеялась, вся наполненная счастьем, как музыкой.
–
Он нехотя опустил девушку на траву, раскрыл футляр.
Еще не взмахнул смычок, ещё не запела скрипка, а для Марии уже не существовало ничего вокруг: ни сумрака сада, ни дома, ни отца, ни князя только её Музыкант! И в этой отстраненности от всего реального, в очерченном Желанием круге, в саду Воображения - проросла его Мелодия!
Она уносила в небеса, низвергалась водопадом, била живым ключом родника, падала дождем, свистела ветром по крыше, светилась далекой звездой, пылала костром на лугу, плавно текла рекой, кричала раненой птицей, билась бабочкой в стекло, и вновь взлетала под облака!
Ее слышали все в городе, и на сердце становилось спокойней. Ее слышал Снегирь и радовался за друга.
"Такой талант!
– думал про скрипача бургомистр, укладываясь спать. Но какое же это безрассудство - разбазаривать его налево и направо!.. Нет, за Искусство нужно платить... И - большие деньги!.."
Когда Антон опустил смычок, Мария тихо сказала, дотронувшись до его руки:
– Я не хочу оставаться. Давай убежим... Я не стану ныть и не попрошусь назад.
– Ты и вправду этого хочешь?
– скрипач осторожно взял её руку в свои, вглядываясь в глаза девушки.
– Очень! Я ведь уже дважды убегала из дому.
– Охотно верю, - улыбнулся Антон, вспомнив, как ловко Мария скользила по веревке с балкона. Улыбнулся, а потом встревожился, - Но зачем? Тебе было плохо здесь?
– Из-за князя.
– Но ведь ты сказала, что не боишься его.
– Боюсь, - призналась она.
– Боюсь его фальшивой улыбки и цепких глаз. Он погубит нас... Особенно теперь, когда я и ты...
– Хорошо, - музыкант покрыл поцелуями её прекрасное лицо, - мы не будем медлить - убежим, как только стемнеет.
И тени деревьев спрятали влюбленных, а весенние ветки укрыли их белой фатой лепестков, а земля расстелилась зеленым ковром, и кузнечики играли венчальный вальс!..
О, влюбленные! Нет вам дела до целого мира! Разве слышите вы грохот волн или гром пушек в миг Любви? На целой земле есть только вы, а вокруг никого!.. Так кажется вам.
...Два осторожных силуэта мелькнули среди деревьев. Один остался за темными стволами, а другой торопливо и совсем неслышно заспешил в особняк бургомистра...
...Антон смотрел на Марию, прильнувшую к нему, и к нежному щемящему чувству внезапно примешалась растерянность:
"Зачем я дал ей слово?.."
Стремительный взлет от свободы на замерзшей декабрьской дороге до этих связующих высот пробудил в нем странные чувства. Он ощутил разительный контраст между прошлым и настоящим! Словно ночь и утро, зима и весна, голод и пир, нищета и сокровища, гоненье и власть!
"Ах, зачем же я дал тебе слово?.." - вновь подумал он, с бесконечной нежностью глядя на спящую Марию.
Так думал мальчик, с детства не знавший ласки; так думал подросток, который недоедал и мерз по чужим углам; так думал юноша, которого гнала по дорогам сиротская доля: он вдруг понял, чего был лишен все эти годы, и захотелось ему тепла, покоя, любви, - всего, что досталось вдоволь другим...
Звала дорога. Все перепуталось.
Бургомистр в ночном колпаке и халате уже собирался спать.
– Что?!
– затопал ногами господин Ленард, услышав донос Белого.
– Они были вместе?! Наедине?!.. До свадьбы?!.. Только этого мне не хватало!.. Почему не уследили? Почему позволили?! Почему не заперли все двери?!!
Белый вытирал пот со лба, мялся и невразумительно кряхтел:
– Все двери в доме были закрыты... Как вы и велели. Она сбежала через балкон...
– Опять сбежала?! Где они сейчас?! Где?!!
– Все там же. в саду...
– промямлил тайный агент и осклабился: Целуются...
– Целуются!..
– застонал бургомистр и, запахнувшись в халат, понесся вниз по лестнице. Белый едва успевал за ним.
– Ах, дряная девчонка! Ну, погоди!..
– бормотал господин Ленард набегу.
– И скрипач не лучше! Воспользовался моим хорошим отношением... Ну, что за молодежь? Ни чести, ни достоинства! Одни только чувства!.. Придется теперь запереть на ключ. И чтоб - ни шагу!
– Обоих?
– уточнил Белый.
– Нет! Только дочь!
– А со скрипачом как же?.. Прикажете утопить или повесить?
– Дурак!
– взвизгнул Ленард.
– Чтобы ни один волос не упал с его головы!.. Кретины! Недоумки! И за что я вам только плачу деньги?!..
Они выбежали в сад. Из-за ствола дуба появился Черный, который повел их через кусты...
Два ярких луча от потайных фонарей осветили беглецов. Те сидели, прислонившись спиной к березовому стволу, держась за руки. Увидев разгневанного родителя, они вскочили на ноги, готовые ко всему.
– Так вот вы где!
– прорычал бургомистр.
– И это после того, как вы, господин Антон, дали мне слово выступить на концерте! Вы, что же, захотели, чтобы его Светлость снял мне голову?!.. Ведь он пригласил и вас, господин скрипач, завтра утром на охоту!.. Как бы я оправдывался перед ним?!
– Нечего оправдываться!
– с вызовом сказала Мария, вновь беря за руку Антона.
– С сегодняшнего дня я уже не невеста князя!
– Знаю, - бессильно махнул рукой бургомистр. Он снял ночной колпак и присел на резную скамью, стоящую рядом.
– Прикажете объявить свадьбу?!