Зверь и скрипка
Шрифт:
– Самую веселую в этом городе!
– ответила дочь.
– Выходит, все это - серьезно...
– покачал головой Ленард и вдруг оживился: - И значит я стану тестем?
– Самым лучшим тестем на свете!
– подтвердила она.
– И - дедом?..
– пробормотал он.
– Самым добрым дедом в мире!
– рассмеялась вдруг Мария.
– Так зачем же вы хотели убежать?!
– воскликнул Ленард.
– Думали, не пойму, не разрешу?.. Или, может, испугались князя?..
Мария молчала. Лишь сильнее сжимала руку Антона.
– А я взял - и понял, и благословил!
– заулыбался бургомистр. Оттого, что вспомнил, как влюбился
– Он смахнул невольную слезу со щеки.
– Так видно суждено... А с господином Вольнором я сам потолкую...
– Развернувшись, он быстро направился к дому.
Тайные агенты поспешили следом. Уже у крыльца бургомистр обернулся к ним:
– На охоту выезжаем рано... А дочь запереть все же придется... Иди знай, что завтра ей стукнет в голову. Так спокойней...
– и поднялся в свою спальню.
Он долго не мог заснуть. Все думал о дочери, о покойной Луизе, о предстоящем разговоре с князем...
Ленард безумно любил свою единственную дочь, которая, как две капли воды, была похожа на мать. Случись что с Марией - Ленард, не задумываясь, послал бы к чертям и карьеру, и славу, и власть, и деньги! Даже самого князя! Он любил её так, словно этим отмаливал свои грехи за прежние годы...
Бургомистр достал из шкатулки письма жены и в который раз развернул их. И вдруг одно привлекло его внимание. Даже не письмо - записка. Среди всех бумаг Ленард только сейчас увидел её и удивился: как это он раньше не заметил?!.. Эта была последняя записка его покойной жены. Он пробежал глазами розовый листок, с почти выветрившимся запахом любимых духов Луизы и приложил его к губам, вновь со всей отчетливостью понимая, что он совсем один на этом свете!
Глава восьмая.
День обещал быть теплым и солнечным. Наскоро проглотив вкусный завтрак, Антон надел плащ и высокие сапоги.
Вскоре под окном зацокали копыта. На каурой лошади восседал бургомистр, на гнедой - тайный агент Белый.
Садясь на вороного коня, Антон спросил у бургомистра, почему с ними нет Марии, на что тот сообщил, что она не любит охоту, ей захотелось отправиться днем за покупками.
На охоте будут интересные люди, разъяснял Ленард, деловые и нужные: в любой момент может понадобиться как их положение, так и расположение. Сегодня в лесу соберутся почти все, с кем следует подружиться, поучал бургомистр скрипача: директор филармонии и главный банкир, у которого можно занять уйму денег для скрипичного фестиваля (а если быть с ним накоротке, то и просто попросить - как благотворительность). Будет владелец всех трех издательств города: двух газет и одного журнала, что немаловажно для рекламы. Обязательно поедет охотиться племянник королевского министра, уверял Бургомистр Антона, что открывает путь к выступлению при Дворе, и ещё дядя одного посла, а уж это - зарубежные гастроли. Словом, скрипача ждет славная охота.
Итак, после утреннего кофе, Черный остался сторожить Марию, а бургомистр, Антон и Белый мчались верхом к лесной поляне, где всегда проходил охотничий сбор.
За ними спешили повозки со слугами и егерями. Слуги везли одежду, посуду и продукты, а егеря - туго набитые баулы, в которых лежали кожаные пантронташи и чищеные ружья. Замыкал охотничий поезд возок с псарями. Гончие в пути дружно лаяли на всех и на вся.
Прибыв на место, Антон увидал с десяток оживленных мужчин в охотничьих костюмах. Слуги разбивали шатры и сбивали столы, егеря набивали ружья патронами, а господа курили чубуки и трубки и рассказывали друг другу старые охотничьи байки. Видимо, нежданно пришедшая весна действовала на всех благотворно, как и временное отсутствие князя: все были милы, учтивы, раскованы и остроумны. То и дело лесную поляну оглашал громкий смех после соленых шуток и пересоленых анекдотов, которые под семейным кровом не рассказывались даже шепотом.
Соскочив с лошади, господин Ленард взял под руку скрипача и подвел его к большой группе мужчин.
– Знакомьтесь, господа!
– привлекая всеобщее внимание, произнес он. Антон-музыкант, о котором вы уже наслышаны!..
– и нерешительно добавил: Гм-гм!.. Мой будущий зять!
Антон сбросил плащ и остался в новом костюме.
Анекдоты смолкли. Все дивясь и широко улыбаясь, обступили слегка засмущавшегося музыканта. В самом деле, костюм очень ему шел: бархатный темно-вишневый пиджак, полосатые брюки, заправленные в сапоги, яркий шейный платок под отложным воротничком белоснежной рубашки. А уж сообщение бургомистра делало его просто человеком их круга.
К нему тотчас подошел городской Скульптор и тут же сообщил всем, что создаст памятник скрипачу, если Магистрат выделит деньги.
– Хорошая идея!
– одобрил Ленард.
– Надо только объявить обязательную добровольную подписку на сбор золота для статуи.
Антон пытался отнекиваться, на что Скульптор заметил:
– Вам может, памятник и не нужен, но народу!.. Мы-то с вами - люди маленькие: чего народ прикажет - то и сотворим! Так что не привиредничайте, господин музыкант!
Скульптор был реалистом, то есть умел правдиво отображать окружающий мир глазами бургомистра. Он уже видел, стоящего на пьедестале музыканта со скрипкой в руках. Разметавшиеся на ветру волосы, горящий взгляд, тонкие пальцы...
К тому же, Скульптор был не только реалистом, но и провидцем. Он имел большую семью. Во дворе его дома стояла многофигурная композиция, которую он не мог закончить уже много лет. Вначале он изваял себя и свою тогда ещё будущую жену. Первоначально выбитая на постаменте надпись, гласила: "ДВОЕ И ЛЮБОВЬ". Но каждый год, с увеличением семейства, Скульптор добавлял к композиции новых членов своей фамилии, всякий раз меняя название: "ТРОЕ И ЛЮБОВЬ"... "ПЯТЕРО И ЛЮБОВЬ"... "ШЕСТЕРО И ЛЮБОВЬ"...
Теперь его жена ждала пятого ребенка, но Искусство ждать не хотело, и в мастерской уже родился новый гипсовый придаток к шедевру. Свое очередное дитя скульптор развернул спиной к зрителю и заставил обнять отцовское колено: ведь неизвестно, мальчик это будет, или девочка...
Объявив бургомистру свою идею, он отошел в сторонку, предоставив другим возможность пожать Антону руку и сказать несколько теплых слов в его адрес.
– Может, выпьем, господа?
– предложил Гостинщик и щелкнул пальцами своим поварятам.
На огромных пнях шестивековых дубов, нарочно спиленых ради охотничьих пирушек, тут же появились бокалы и бутылки с вином.
– За нового члена охотничьего общества!
– хорошо поставленным голосом провозгласил директор филармонии.
И все выпили за Антона.
– За здоровье зятя господина бургомистра!
– выкрикнул Галантерейщик.
И все снова осушили бокалы за скрипача.
– За удачную охоту!
– предложил тост одноглазый полковник с черной повязкой на правом глазу, напоминающий пирата.