Зверь
Шрифт:
– Да, именно так и сделаю, пока ты будешь развлекаться, – спокойно, скрывая внутреннее негодование, ответила я, а затем зашагала к выходу с арены. Майк ничего не понял, и продолжил разговаривать с парнями, обсуждая самые блестящие моменты игры.
Получив свою куртку в гардеробной, я вышла на улицу. Нужно было взять такси и отправиться в отель, но я ждала, пока Майк закончит разговаривать с Назаровым. Рядом стоял Эшбрук, и меня переполняло такое сильное раздражение, что я решила подойти к нему и спросить, почему же сегодня они решили провести вечер без посторонних.
– Эшбрук, – позвала я, подходя к нему вплотную.
– Да? – нахмурился Ник.
– Почему я не могу пойти с вами?
Он моргнул несколько раз и взглянул на Остина Стоуна – защитника Дьяволов. В его взгляде было такое смятение, что я уже обо всем догадалась сама.
– Почему не можешь? – спросил Ник.
Я решила удостовериться наверняка.
– Парни не против, если я пойду с вами в бар?
– Не-а, почему бы им быть против? – хмурясь, спросил Стоун, опережая Эшбрука.
Вот как? Значит команда не против, того, чтобы я пошла. Против Майк, и он солгал мне. Хочет, чтобы я сидела в номере? Вернулась домой? Разбежался! Я слишком редко бываю в Нью-Йорке, чтобы упускать такое. Я найду, чем развлечь себя этим вечером.
Глава 21
Макс
Лед был моей жизнью. Я попал в этот спорт в самом раннем детстве благодаря отцу, который мечтал сделать из меня легенду хоккея. Это то, что я любил теперь, мой дом и мое царство, моя жизнь. Я чувствовал хозяином на арене, и не важно, играли мы на чужой территории или на своей. Во время игры во мне горел огонь, коньки становились продолжением моих ног, и это лучшее чувство из всех изведанных мною ранее. Когда игра оканчивалась, мы возвращались в раздевалку и снимали экипировку, я чувствовал неустойчивость в ногах, а все потому, что не было коньков.
Одетые в джерси цветов нашего клуба и кепки люди, бесновались, прыгали и радовались, когда мы побеждали. В начале карьеры я любил видеть такую картинку, но сейчас это стало обыденностью. Однако сегодня что-то изменилось. После громкого поражения Островитян я вдруг не почувствовал того удовлетворения, которое испытывал раньше. Мой взгляд вдруг прошелся по трибунам. Я искал кого-то, и когда увидел в толпе маленькую рыжеволосую проблему с зелеными глазами, понял, что сам того не ведая, искал именно Ее. Перри Утконос Митчелл – девушка, которая лезет в мои мысли каждый раз, когда я остаюсь наедине с собой.
Мне всегда было плевать на то, кто смотрит на меня. Никогда за всю свою хоккейную карьеру я не пытался игрой произвести на кого-то впечатление. Но сейчас все было по-другому. Я играл, зная, что она будет смотреть. Кроме того Перри не была простой хоккейной зайкой, она разбиралась в хоккее и с легкостью могла ткнуть меня носом в мои же ошибки. Это чувство не давало мне расслабиться всю игру. Почему-то ее мнение, а может даже одобрение, мне было важно.
Я недолюбливал Даррелла, но сегодня у меня появилось настойчивое желание врезать ему, только за то, что он целовал Перри. Мы разговаривали с Утконосом после игры, когда я уже привел себя в порядок. Но тут появляется он и бесцеремонно вторгается в наш разговор, показательно целуя ее. Помечая свою территорию. Меня в тот момент охватила такая ярость, что я едва мог себя контролировать. И возможно я все-таки прошелся бы пару раз по его ребрам, если бы мой отключившийся мозг не вспомнил, что она его девушка.
Рыжая бестия, болтливая, навязчивая, упертая как маленький баран и не видящая вообще никаких рамок. Но я не мог перестать думать о ней, мне хотелось слушать ее болтовню и хотелось, чтобы она навязывалась мне.
Я хотел ее. Черт, да я чуть не умер в тот благотворительный вечер. Мои яйца каменели от одного ее взгляда, а когда мои пальцы были глубоко внутри нее, прямо под носом у всего бомонда Ньюарка, я чуть не кончил в штаны. Это мои прикосновения сводили ее с ума, это из-за меня она задыхалась и подавляла стоны.
Я хотел ее, однако не мог просить ее избавиться от Даррелла. Это было бы нечестно. У меня не было к ней никаких чувств, кроме симпатии и желания. Да, она практически не раздражала меня в последнее время, но этого мало. Кроме того, я не искал себе девушку. Мне не нужна была пара. Все это дерьмо вроде отношений не для меня.
– Повторить, – попросил Даллас симпатичную девушку-бармена, и та подала ему новую порцию виски.
Даллас Белл – один из моих самых близких друзей. Канадец по рождению он был задрафтован Королями Лос-Анджелеса в одно со мной время. Даллас является одним из лучших защитников в современной НХЛ. Мы сошлись сразу, как друзья и как напарники на льду. Однако потом я перешел в Дьяволы, а Даллас, поиграв еще немного с Королями, заключил хороший контракт с Островитянами.
– Так и будешь цедить воду, Пауэлл? – усмехнулся Рей, похлопывая меня по плечу. А это второй мой лучший друг – Реймонд Уилсон. С Реем мы играли вместе еще с юниоров. Задрафтован он был одновременно со мной, но сразу Островитянами, где играл на позиции центрального и левого нападающего и по сей день. Рей был капитаном Островитян, и сегодня команда двух моих друзей проиграла Дьяволам.
– Завтра играем с Рейнджерами40, и я намерен привести команду к победе. – Прозвучало немного пафосно, о чем говорили неодобрительные возгласы Рея и Далласа, но мне было плевать.
– Если бы у нас не удалили Карсона, то мы переиграли бы вас, – самоуверенно заявил Даллас.
Карсон поступил очень глупо, решив кинуть клюшку в арбитра посреди игры. Он получил матч-штраф и был удален до конца матча, а он, между прочим, играет в связке с Реем и не только забивает шайбы, но и ассистирует Уилсону.
– Да, тренер был вне себя от ярости. Такой глупый поступок, – горько усмехнулся Рей. – Но Дьяволы играли хорошо.
После игры мы решили пойти в один Нью-Йоркский бар. Днем у меня вдруг возникло желание позвать куда-нибудь Митчелл, но осознание кувалдой прилетело по моей голове. Она была занятой девушкой и встречалась с Дарреллом. Почему мой мозг старался упрямо игнорировать этот факт?
– Твой контракт заканчивается в конце сезона. Думал, какой клуб выбрать? – спросил Рей после очередной порции виски.
– Пс-с, смотри в сторону Островитян, – подсказал Даллас, а затем переключился на флирт с девушкой-барменом.
Я рассмеялся и покачал стакан со своей холодной водой.
– Мне нравятся Островитяне, но Дьяволов я действительно полюбил. Парни неплохие, по крайней мере, половина из них. Ньюарк мне подходит. Я терпеть не могу большие города.
Рей невесело ухмыльнулся.