Зверь
Шрифт:
Всё изменилось. Эллен оказалась выдернута из привычной среды, поставлена перед необъяснимыми фактами, ткнута носом в неочевидные вещи, и сейчас мучительно боролась с внезапной влюблённостью, которая обрушилась на неё словно стихийное бедствие.
— Вам просто нужно успокоиться. Здесь тяжёлые условия, вы к ним не привыкли, Эллен. Вы хотели уехать? — Адам кивнул на вымазанный в грязи чемодан, сиротливо стоящий на крылечке.
— Хотела. Но передумала.
Он вздохнул и покачал головой, словно принимал её решение, которое всё ещё не считал правильным.
— Надеюсь,
— Обещаю, — Эллен приняла свою безоговорочную капитуляцию. Отпирая дверь, она еще раз взглянула на Бишопа. Его слова не расходились с делами— он стоял внизу, облокотившись на боковину авто и сложив на груди руки и упрямо ждал, когда она запрёт за собой дверь, чтобы убедиться в её безопасности.
Адам Бишоп забрал у неё покой. Эллен всю ночь промучилась от холода, потому что напрочь забыла назначение всех до единой кнопок на отопительных приборах.
========== Глава 7 ==========
Эллен была на ногах с пяти утра и уже в восемь она стояла на пороге полицейского участка. Её знобило, потому что самым тёплым местом за всё утро и ночь оказалась машина Бишопа. Стоило поискать аптеку и снова обратиться к Адаму за помощью — переохлаждение грозило простудой, шмыгающий нос был тому доказательством. В этот раз они ехали не одни. На заднем сиденье был юноша по имени Марти. Он собирался в почтовое отделение отправить перевод по кредиту. Кажется, его имя Эллен тоже слышала в кафе в тот злополучный вечер, когда пострадал Джо.
Марти расспрашивал её о местах, где она была, и работе, вслух мечтая накопить на дизайнерский колледж, отдать долг за машину, которая была давно разбита и не подлежала ремонту, и ездить по миру, работая удалённо. Эллен отвечала ему охотно, увлеченно рассказывала ему о командировках и интересных встречах, всё глубже погружаясь в воспоминания прошлой, далёкой, как теперь казалось, жизни. Да и была ли эта жизнь? Мотаясь по свету, Барр лишь забивала внутреннюю пустоту новыми впечатлениями, свято уверенная в том, что живёт полно и насыщенно. Теперь же она казалась себе пластмассовой куклой серийного выпуска, каких сотни тысяч по всей земле. Заводной робот с вшитым алгоритмом в оперативной памяти, которые позволяли обслуживать процесс перевода одного языка на другой, ничего более. Барр никогда не сомневалась в своей исключительности и где-то позволяла себе быть высокомерной, взирая на окружающих с высоты своего интеллекта, но сейчас всё это перестало иметь значение. Эллен стыдилась себя прежней. Раньше она отнеслась бы с иронией к мечтательному пареньку, теперь же Барр от всей души желала, чтобы он достиг цели.
Бишоп молчал всю дорогу, изредка бросая на неё взгляды, словно чувствовал и оценивал происходящие с ней изменения. Высадив её и Марти возле «Белого дома», Адам направился в маркет, по дороге к которому его перехватила Лилит, выбежав на улицу прямо в своей микроскопической униформе.
Казалось, Лилит вот-вот взорвётся от распирающих её эмоций — она расспрашивала его о чём-то и без умолку тараторила, выплёскивая на него фонтан междометий. Речь определённо шла о Джо: Лилит нужны были подробности и лишний повод обратить на себя внимание. Адам был с ней терпелив, сдержан и в меру приветлив, стоически принимая на себя её порывы, словно пехота артиллерийский удар, но несмотря на это Барр злилась. Официантка не теряла надежды на взаимность, но Эллен в отношении себя такой возможности даже не допускала, и пусть в его глазах она видела явный интерес. Вчерашний разговор был тому доказательством — Адам никого к себе не подпустит, да и ей всё это было не нужно. Она просто смирилась с тем, что заработала ещё одну головную боль.
Барр с яростью толкнула ни в чем не повинную дверь в кабинет Нильсена.
— Шериф, — она кивнула ему в знак приветствия. Нильсен только что закончил телефонный разговор. — Есть что-нибудь по мне?
— По машине глухо, — вздохнул он, его широкие плечи печально ссутулились. — По Натаниэлю пришёл факс из управления. Фото из старой базы, — шериф оторвал жухлый жёлтый листок от древнего факсового аппарата. — А он проказник был в отрочестве. Ваш брат.
Нильсен хмыкнул под нос, читая выписку из его личного дела, которая пришла вторым листом.
Результатами его бесконтрольной агрессии стали два привода, многочисленные драки, угон авто и причинение вреда здоровью средней тяжести: он избил гаечным ключом пьяного отца своего друга, когда тот пришёл выгонять их из гаража, где они собирали мотоцикл. С Натаниэлем не могли совладать ни полиция, ни психолог, ни семья. «Давай обратимся к экстрасенсу», — однажды взмолилась мать, на что отец сказал ей поменьше смотреть телевизор. Порою Натаниэль не контролировал себя, а после будто выбирался из долгого сна, и вёл себя как ни в чём не бывало. Нэйт не мог объяснить свои действия. «Что-то нашло на меня. Я не знаю, как это случилось», — в его словах не было лжи, он раскаивался в поступках, которых, казалось, просто не помнил. Они жили на пороховой бочке, не зная, в какой день рванёт снова, но брат любил свою семью и они любили его, искренне стараясь помочь ему разобраться в себе.
— Угу, — бесцветно подтвердила она, рассматривая скан фото отвратительного качества. Черты его лица расплылись, а на месте глаз зияли два чёрных пятна — изображение было похоже на первый попавшийся фоторобот. Эллен не представляла, как будет с этим работать.
— Видно не очень, согласен, когда пропустим через ксерокс, еще хуже станет, — шериф верно понял её взгляд, — оригинал обещали выслать почтой, но сами понимаете, опять время, — Нильсен лишь развел руками.
Здесь всё и вся, будто застряло в восьмидесятых: бумажная картотека, телефон-автомат в коридоре, старая машина у входа. Эллен не удивилась бы, узнав, что и пистолет шерифа старше неё. И вообще всё здесь делалось чертовски медленно и печально. Понятно, почему по ночам здесь полный карт-бланш для гастролёров с большой дороги.
— На меня напали вчера.
— Кто? — вскинулся Нильсен.
— Двое.
— Люди?
— А ещё есть варианты? — она удивилась тому, с какой серьёзностью шериф задал ей этот нелепый вопрос, и не сумела сдержать сарказма. — Не волки, не медведи. Обыкновенные хомо сапиенс.
— Вам не стоит выходить на улицу с наступлением темноты, — шериф сник и его всегда приподнятое настроение сошло на нет, сменившись задумчивостью. Он машинально переложил папки с одного края стола на другой, силясь занять себя и не выказать ей одолевшую его тревожность.
— Меня ваш зверь поймает? — она вспомнила слова Эйдана Хилла и усмехнулась, но Нильсен не оценил её иронии. Шериф тоже был подвержен этой заразе, хотя поначалу казался ей здравомыслящим человеком. Однако разочарование ждало её и здесь.