Зверь
Шрифт:
– А мне он показался неплохим собеседником.
Ленкара выдохнула, сжала двумя руками теплую кружку и сделала глоток, а после спросила, меняя тему:
– Ты уверенна в графе Ливеле? – спросила она.
Сама Ленкара хорошо относилась к графу, уважала его и первой одобрила ухаживания графа по отношению к ее сестре, но внезапная откровенность Вив, вызвала у принцессы сомнения, потому она хотела поговорить об этом с самой Вивьен.
– Конечно, я уверенна в нем, Лека, - проговорила младшая смеясь. – Я во всем уверена и очень счастлива, и хочу только чтобы ты улыбнулась!
Ленкара и правда улыбнулась, хотя ей все еще хотелось плакать.
6
Эеншард лежал на полу темницы. В углу стояла кровать, но на полу было прохладнее. Голову короля Фрета он не принес отцу через неделю, но ровно в срок к Дешару прилетел сокол с сообщением, что Крифр пал, желаемая голова упала в корзину и выехала с гонцом. Сам Эеншард при этом, по обыкновению не торопился возвращаться и задержался, чтобы укрепить новые границы, дождаться отцовских наместников. Порой он мог больше полугода пропадать на захваченных землях, и никому до этого не было никакого дела, а в этот раз за ним приехали и арестовали, правда, не стали заковывать в цепи и предоставили право мирно вернуться в Эшхарат, сдав, разве что оружие.
Теперь же он лежал на каменном полу, смотрел в потолок и вспоминал Шардара. Это было своего рода традиция вспоминать его в трудную минуту.
– Ну, вот зачем ты пошел к отцу? – спрашивал Шардар у брата.
Ему было только семь, а его правую бровь уже разрезал грубый шрам, застывший у самого века.
– Эймар сказал, что…
Эеншард не договорил. Всхлипнув, мальчик уткнулся носом в подушку, стараясь не завыть в голос.
– Тише, не плачь, увидит еще кто - хуже будет,- шептал он. – Потерпи, скоро станет лучше. Я тут кое-что припас для себя, но…
Что это было за «но» обоим было и так очевидно, особенно Эеншарду, что успел уже трижды отключиться от невыносимой боли до появления брата. Сегодня отец, разозлившись на младшего сына, трижды полоснул его кнутом. Для маленького мальчика это было слишком, потому Шардар и сидел теперь с ним, бережно и осторожно промывая кровавые раны, а затем дрожащей рукой наносил мазь.
Шардар боялся отцовского кнута и молился всем Богам, чтобы как можно дольше с ним не знакомиться, но видя раны Эншарда, понимал, что лучше бы досталось ему самому, чем младшему.
– Я ведь не виноват, - всхлипнул Эеншард.
– Ты всегда будешь виноват, - прошептал Шардар. – И не верь никогда Эймару, он станет королем и убьет нас всех, а пока будет просто смеяться, только тихо, громко ржать будет только Шадиф.
Он помолчал, потом аккуратно убрал пряди черных волос от лица брата и коснулся его лба.
– У тебя уже жар, я все же позову лекаря.
– Не уходи, - простонал Эеншард, ловя руку Шардара. – Расскажи, почему я всегда буду виноват?
– Ты, правда, не знаешь?
Эеншард отрицательно покачал головой.
Шардар вздохнул, отставил таз и прилег рядом с братом на край кровати, чтобы хорошо видеть его лицо.
– Маму ты свою помнишь?
Эеншард снова отрицательно покачал головой и всхлипнул. Мазь помогла, и боль утихла, но ему все еще хотелось плакать от досады, но он знал, что за слезу его и правда могли наказать.
Шардар вздохнул, взял младшего брата за руку и начал рассказывать.
– А я помню твою маму, она была сильной женщиной, когда отец пришел забрать тебя, она пыталась тебя не отдавать, кричала, брыкалась, кусалась, потому и умерла, но хотя бы боролась, а моя покорно ждет, что что-то изменится, а этого никогда не будет. Моя мать в прошлом любимая наложница принца Шардара, старшего брата нашего с тобой отца, а твоя - и вовсе жена короля Эеншарда Шестого, нашего с тобой деда. Мы с тобой просто трофеи с именами убитых нашим отцом родственников.
Эеншард ничего не ответил, ему было очень дурно, и все услышанное в детской голове просто не помещалось. Ему было просто страшно.
Он тогда еще не знал, что пройдет одиннадцать лет, и Шардар, обернувшись, скажет: «Прощай» - усмехнется в последний раз и от толчка стражника полетит вниз на песчаную арену, где уже рычали голодные львы.
Эеншард вздохнул.
«Береги Артаса, - часто говорил ему Шардар при жизни. – Он слишком импульсивен, жалко будет, если такой талант исчезнет».
Шардар не знал, что потом у него будет куда больше младших братьев, не успел узнать, но Эеншард понимал, что он просил бы его защищать всех младших, потому что ни отцу, ни старшим братьям они не нужны, пусть даже и не были трофеями.
Глядя в потолок, Эеншард в очередной раз думал, зачем тогда вообще нужно было сохранять им жизнь, лучше бы убивали в младенчестве, один удар о стену, и нет проблемы, но тут же снова вспоминал Шардара, говорившего, что это не имеет смысла, главное подчинить, тогда победа будет полной.
В этот момент скрипнула металлическая дверь, и Эеншард нехотя сел, чтобы посмотреть на вошедшего. Это оказался сам наследник Эймар.
– Какая честь, - усмехнулся Эеншард, не вставая.
Старший брат посмотрел на него как всегда, с откровенным призрением. Его карие глаза были светлее отцовских, и казались медовыми. Во всем же остальном он был типичным эштарцем, с черными волосами и бородой.
Наследник был высоким, худощавым, но жилистым. Эеншард хорошо знал, что верить в худобу брата не стоит - он достаточно силен, чтобы отразить мощный удар, и достаточно быстр, чтобы нанести свой быстрее противника. Единственным, кто действительно мог бросить ему вызов, был Артас, но он трагически погиб при атаке на Крифр. Конечно, был еще Эеншард, никогда не участвовавший в турнирах и тренировочных боях. В детстве во время обучения, старший брат всегда побеждал его и смеялся, но с тех пор прошло почти двадцать лет, а взгляд Эймара не изменился.