Зверь
Шрифт:
– А ваша служанка…
– Ида.
– Да, наверно, - Эеншард снова машинально почесал шею, понимая, что делает это уже не из-за неприятного ощущения, а просто он странного чувства неловкости, из-за которого остро хотелось занять чем-то руки. – Ида хоть в порядке?
– Она не может быть в порядке, но я думаю, что с ней все будет хорошо со временем, а пока она нуждается в отдыхе и покое.
Ленкара убедилась, что кувшин стоит надежно. Она накрыла его крышкой, опустив ее с помощью крючка, только затем обернулась и взглянула на крупного мужчину, стоявшего как робкий мальчишка у двери. Она никогда не видела таких больших людей, высоких, плечами широкими, словно у медведя, а не человека. И его руки, смуглые, все в тонких светлых шрамах, казались ей источником невероятной силы, которая теперь почему-то робела.
– Не думайте про Иду, - произнесла она наконец. – Я позабочусь о ней.
Она села в кресло, жестом приглашая эштарца сесть напротив.
Эеншард сел, машинально забросив правый сапог на колено левой ноги. Подобная посадка была неприличной для Авелона, но Ленкара решила не придираться, прекрасно понимая, что никто не собирался ее оскорблять. Она просто смотрела на него, а он на нее, молча, без слов, без намеков и жестов. Завывания ветра, треск дров под языками пламени и взгляд.
Внезапное шипение заставило их опомниться. Ленкара, вскочив, метнулась к камину, подхватила кувшин специальной рогаткой, зацепив обе ручки и тут поняла, что поверх ее рук, легли другие, огромные сильные руки. Эеншард, став за ее спиной, легко перехватил из ее рук деревянную ручку рогатины и поставил кувшин на стол. Закипевший напиток, розоватой пеной сочился по стенкам кувшина.
– Спасибо, - прошептала Ленкара, невольно смущаясь, с трудом понимая, почему вдруг по ее коже от самых пальцев побежала дрожь.
Мужчина просто отступил. Она поставила две большие чашки, а он, обернув кувшин полой своей накидки, налил содержимое в обе кружки. Горячий густой напиток имел удивительный пряный запах.
– Что это? – спросил Эеншард, пытаясь понять, что именно напоминал ему этот аромат.
– А вы никогда раньше не пили кронт? – удивилась Ленкара.
– Нет.
– Тогда попробуйте, а потом я отвечу.
Она улыбалась, сжимая свою кружку двумя руками, а он только посмотрел на нее, затем ухватив свою кружку, сделал глоток. Напиток был обжигающе горячим, густым и чуть сладковатым, но его тепло, не имеющее ничего общего с алкогольным дурманом, бодрящей волной расплывалось по телу.
– Это сок дерева крон, если его нагреть, он становиться очень вкусным и помогает не замерзать, - сообщила Ленкара, открыто улыбаясь.
– Так вот, как вы тут выживаете, - усмехнулся Эштарский принц так, словно только что узнал величайший секрет в истории мира.
Она опустила глаза, по-прежнему загадочно улыбаясь, а потом вновь взглянула на его руки, замечая огрубевшую и потрескавшуюся кожу.
– Можно?
– спросила она, ставя кружку и несмело прикасаясь к его руке.
Он не ответил, а просто позволили ей двумя руками взять его левую руку. Ее пальцы ласково и бережно скользнули по мозолям на его ладонях, грубым и старым. Его руки привыкли к оружию, а не к прикосновению женских пальцев, и она это понимала, но все равно бережно прикасалась к ранам, возникшим из-за холодного ветра ее страны.
– Неужели у вас нет перчаток? – прошептала она.
– Есть, но в них неудобно, - пробормотал Эеншард.
– Вы просто не привыкли.
Она отпустила его руки и отступила в сторону, чтобы взять с маленького столика, некий флакон.
– Позвольте мне помочь вам.
Эеншард смотрел на нее растерянно, откровенно не понимая, чего хочет эта женщина.
– Это пустяки, - буркнул он, показывая руки. – Само пройдет.
– Не упрямьтесь, пожалуйста.
Она взяла его за руку, усадила в кресло и, сев напротив и разместившись на самом краю сидения, вновь взяла его руку. Эеншард, о котором так никто никогда не заботился, смотрел то на нее, то на ее бледные руки, бережно наносящие мазь на обветренную кожу. Из чего бы ни было это белесоватое снадобье, но от него по руке шла приятная легкая прохлада и болезненные ощущения отступали.
– Теперь другую, - попросила она, мягко улыбаясь.
Эеншард, не споря, взял кружку в другую руку и протянул ей правую ладонь, куда более грубую с рваным шрамом на запястье.
– Боевая рана? – просила Ленкара, нащупав пальцем отметину.
– Волк укусил, - спокойно ответил Эеншард.
Стало тихо. Она просто намазала кожу мазью, не зная, что спросить.
– Спасибо, - сказал он, глядя в ее глаза.
– Должна же я хоть немного скрасить впечатление о свой стране, а то вы подумаете, что здесь только горы да бури.
– Не подумаю. Здесь есть вы.
Он снова машинально коснулся шеи, опуская глаза. Подобной чуши он еще никогда не говорил и не заметил, как девушка смущенно опустила глаза.
Вернув мазь на место, она забрала свою кружку и замерла у стола, с интересом поглядывая на мужчину.
– Можно я задам не очень приличный вопрос?
Эеншард кивнул, хоть и нахмурился. Ему сложно было представить, вопрос, который он сам счел бы неприличным, а что неприличным могла назвать эта северянка - и подавно.
– Не сочтите за дерзость, просто я никогда не была знакома с эштарцами, но это правда, что у вас много жен?
– Нет, у нас много женщин, но жена может быть одна, правда знать редко берет кого-то в жены, имея много наложниц – это бессмысленно.
– А как же наследник?
Эеншард нахмурился, не совсем понимая вопрос.
– Когда женщина принадлежит мужчине, все ее дети – его дети, а все сыновья – наследники.
– И при этом отцы лишают девственности своих дочерей, которые потом сами выбирают себе мужчин? Я явно чего-то не понимаю.
Она сжала кружку двумя руками, сделав глоток.
– Наверно, не понимаете, - прошептал Эеншард, не представляя как это можно объяснить.
Почему-то он стал мрачным и задумчиво посмотрел на темный напиток, подставляя лицо ароматному пару.
– У вас много женщин? – спросила внезапно Ленкара.
– Около двадцати, - признался Эенард.
– Так много!
– Для сына короля это мало.
– А детей?
– У меня нет детей. Не хочу, чтобы они были.
Ленкара сделала глубокий вдох, жалея, что затеяла этот разговор, поддавшись любопытству. То, как мужчина мрачнел, ее пугало. Мышцы на его плечах напрягались, перекатывались под одеждой и смуглой кожей. Пальцы все сильнее сжимали кружку.