Зверополис. Несгибаемые
Шрифт:
День действительно оказался тяжёлым. Козлов, несмотря на бьющий в голову хмель, смог поспать не больше трёх часов. Забываясь коротким и тревожным сном, он вскоре резко просыпался -- медведю то и дел снился Моррис. Каждый раз он тянулся к сыну, а когда открывал глаза -- лапы обнимали пустоту. Измотанный горем, совершенно разбитый, с опухшими веками, Борис поднялся около восьми утра. Держась за голову, он медленно прошёл в подвал, но кратковременная ледяная ванна не принесла никакого облегчения. Надо было заниматься предстоящими похоронами, а ещё медведю предстояли встречи с бывшей супругой и младшей сестрой. Мирель, живущая за океаном в городе Санта-Зверра, возможно, не знает о страшных новостях. Зверополис и город Роарлэнд, в котором жила сестра Бориса, Мартина, разделяли двести одиннадцать миль, любящая
– - Митч, поедешь со мной, -- велел Козлов, спускаясь в холл. Охранник-медведь коротко кивнул.
Борису понадобилось много времени и нервов, чтобы договориться с похоронным бюро и агентом и получить в полиции разрешение на выдачу тела. Уставший от мрачной суеты, он ехал домой, унося в памяти тело сына, лежащее на железной каталке в морге, и едва уловимый взгляд Буйволсона. Капитан всё это время молчал -- он тоже пребывал в раздумьях после того, как вчера, поддавшись непонятному порыву, отпустил Козлова. Звери за всё время не сказали друг другу ни слова, только шеф, не глядя на убитого горем отца, разрешил забрать тело вечером.
– - А что с той девушкой?
– - спросил, нарушив тяжёлое молчание, Митч.
– - Сесилию тоже разрешили забрать, -- буркнул Козлов.
– - У неё нет родных, совсем никого. Только мы, Митч.
В три часа дня Борис приехал домой. Кевина и Рэймонда не было, дежурный охранник сообщил о том, что скоро приедет Мартина. Кивнув, Козлов поднялся к себе на второй этаж. Путь его пролегал мимо комнат Морриса. Остановившись перед дубовой двустворчатой дверью, медведь опустил голову. Ещё когда Моррис был маленький, Борис каждый раз будил его после того, как мама приготовила кофе с любимыми тостами с джемом. Даже будучи взрослым, молодой медведь не утратил предпочтения в завтраке. Вспомнилась также и игра в "угадайку" -- каждый раз в день рождения Морриса Мирель оставляла по всему дому записки с указаниями, в какую сторону огромного особняка идти, в какую комнату заглянуть. Мальчику очень нравилась эта забава, он всегда находил замечательные подарки от родителей и дядюшек. Весёлая мордочка медвежонка мелькнула перед глазами отца, и в сердце больно кольнуло -- больше Борис никогда не увидит улыбки сына, никогда не поговорит с ним по душам...
Подняв отяжелевшую лапу, медведь тихо отворил дверь. В большой комнате по-прежнему пахло жилым, к аромату кофе примешивался запах дома, но хозяин больше не вернётся сюда никогда. Огромная кровать с балдахином была аккуратно застелена, нигде -- ни на столе, ни на стульях -- не была разбросана одежда. Даже в детстве Моррис был патологически аккуратен. Взгляд Бориса задержался на подоконнике, где лежала старая игрушка сына, подаренная отцом. Козлов подошёл к окну и взял вещь. Это была статуэтка, изображающая отель "Palm Hotel" в Сахара-Сити. Она была подарена маленькой Мартине отцом, а потом Борис отдал её Моррису. Внимательно, словно изучая, Борис смотрел на миниатюрную пальмочку. Вдруг он почувствовал в кармане пиджака ещё кое-что. На свет явилась маленькая коробочка с бурым бархатом, в котором лежало так и не понадобившееся Сесилии красивое кольцо. Молча Козлов смотрел на две вещи, принадлежавшие родному медведю, чувствуя, как начинает щипать в глазах, и не видел тихо приоткрывающейся двери.
– - Эту модель отеля папа сначала подарил мне, -- раздался от порога знакомый голос.
– - А потом, когда я сломала у тебя железную дорогу, он отругал меня и отобрал фигурку. Но ты всё равно давал мне иногда играть!
Медведь печально улыбнулся сладким воспоминаниям детства. Медведица, стоящая на пороге, грустно вздохнув, закончила:
– - А потом ты подарил её Моррису, он тоже полюбил эту игрушку, как и ты.
– - Теперь у меня ничего, кроме этой безделушки, от него не осталось, -- чуть слышно произнёс Козлов и обернулся. В комнату шагнула та, о которой он думал сегодня утром, на её глазах блестели слёзы. Медведь медленно подошёл к гостье и крепко обнял её.
– - Здравствуй, сестрёнка!
– - прошептал зверь и поцеловал Мартину в щёку.
– -
– - Я никак не могу поверить в это, Борис, -- всхлипнула сестра и уткнулась носом в широкую грудь медведя. Сам Борис тоже отказывался верить в то, что Морриса нет в живых, но действительность была иной.
– - Мне тоже кажется, что сейчас дверь откроется, и Моррис войдёт, -- сказал медведь.
– - А потом вспоминаю, что он сейчас лежит в морге...
При звуках жуткого слова Мартина заплакала.
– - Как это случилось?
– - спустя минуту спросила она.
– - Бедный мальчик!..
– - прошептала Мартина, спрятав белую морду в ладонях. Медведица сидела рядом с братом на кровати Морриса. Борису нелегко дался страшный рассказ, на протяжении этих долгих минут он словно заново пережил всё случившееся, изломанное тело Морриса снова возникло перед его глазами.
– - Только-только начал жить по-настоящему, собрался жениться... и сразу этот ужас! И Сесилия... такая молодая красавица...
– - Весь день не могу до Мирель дозвониться, -- пробормотал Козлов.
– - Не знаю, как ей сказать про Морриса...
Словно в ответ на слова Бориса раздался телефонный звонок.
– - Здравствуй, Борис, что-то случилось?
– - услышал медведь приветливый, но с небольшой прохладцей голос бывшей жены.
– - Ты где находишься?
– - внезапно охрипшим голосом спросил Борис, забыв поздороваться.
– - Борис, я на работе, у себя, -- сообщила Мирель.
– - А почему ты интересуешься? Как Моррис живёт?
Имя сына вновь словно камнем по голове ударило медведя. Самый настоящий ужас то, что мать ещё не знает о трагедии, но ещё страшнее было то, что предстояло сделать Борису. Словно ободряя брата, Мартина положила ладонь на его лапу. Сейчас меньше всего Козлову хотелось быть вестником несчастья, но делать нечего.
– - Мирель... Морриса убили. Сегодня ночью...
***
Большая толпа зверей окружила два стола, на которых лежали гробы с телами Морриса и Сесилии, чуть поодаль были вырыты могилы для несчастных медведей. С неба накрапывал дождь, словно оплакивая так страшно погибшую молодую пару, у которой вся жизнь была впереди. Козлов, прижимая к себе плачущую навзрыд Мирель, поглаживал её по спине, другая лапа покоилась на полированной поверхности домовины. Медведь угрюмо смотрел в нависающие над огромным кладбищем Зверополиса облака. Позади Бориса стояли Кевин и Рэймонд с Мартиной, ещё собрались друзья и коллеги Морриса. У Сесилии родных не было, она была сиротой. Около неё, грустно переговариваясь, стояли друзья. Все собравшиеся были одеты в чёрное, во многих у лапах были зонты.
– - Спасибо, что взяли на себя все заботы, сэр, -- подошла к Борису молодая бегемотиха. Ирэна была одной из лучших подруг Сесилии.
– - Такой шок, никто из нас в себя прийти не может...
– - С недавних пор она была мне как дочь, -- тихо ответил Козлов.
Не найдя слов в утешение, Ирэна отошла в сторону. Настал самый тяжёлый момент -- прощание, и первыми к гробу с телом Морриса подошли родители. Крышка саркофага была открыта. Борис посмотрел на неподвижно лежащего сына. Лапы молодого медведя были сложены на груди, глаза были закрыты. С виду он словно спокойно спал. Козлов посторонился, пропуская к сыну мать. Медведица с видимым трудом подошла к гробу, сотрясаясь всем большим телом. Дрожащей лапой она провела по его холодной морде, в последний раз прикасаясь к такому пушистому и мягкому меху. Как и в те годы, когда Моррис был малышом... Поцеловав сына в лоб, Мирель вновь затряслась в рыданиях и уткнулась мордой в его грудь. Наблюдающему эту сцену Борису было не менее больно. Он обнял бывшую супругу за плечи. Выпрямившись, хищница повернулась к медведю и через мгновение сотрясалась в плаче уже на его груди.