ЗвеРра
Шрифт:
— Не знаю, — честно сказал Марк. — Может быть, вы и правы, но в первом случае меня бы здесь не было. Может быть, ЗвеРре и всё едино, а мне домой хочется.
— А кто ты, Марк? — прищурился архивариус. — Кто ты в своём мире?
— Не скажу! — припечатал Марк.
Архивариус приклеил ещё один клочок. Пододвинул к Марку чистую кисточку и баночку с клеем. Марк присоединился к работе.
Пока они общими усилиями собирали карту, вернулась Диса.
И потребовала от Марка:
— Отпусти с нами росомаху.
— С
— Со мной и Нисой, конечно. Не с Птекой же! Если знамя тебе и вправду так нужно, как ты уверял.
— Графч, сходи с барышнями, — заглядывая под кровать, попросил Марк. — Нисе нитки нужны для вышивки. И пяльцы.
— Ладно, — отозвались из-под кровати. — Для Нисы — всегда.
— Я с девчонками! — сообщила Илса.
Она надела на плечи рюкзачок и покрутилась, чтобы всем было видно. Диса, конечно же, неодобрительно фыркнула, ничуть этим не смутив полярную лисичку.
— Вульгарно, — процедила Диса, убедившись, что фырканье не сработало.
— Спортивно, — возразил ей Марк.
— Это как? — удивились и Диса, и Илса, да и Ниса подняла голову, оторвавшись от рисования на клочке бумаги эскизов звездочек.
Марк растерялся. Как объяснить, что значит "спортивно", если в ЗвеРре спорта нет?
— Удобно, — поколебавшись, сказал он. — Не стесняет движений. Позволяет освободить руки.
— А что говорю?! — обрадовалась Диса и тут же создала себе роскошное вечернее платье с длинным шлейфом, манжетами-раструбами и высоким воротничком. — Красивая одежда должна стеснять движения. Просто обязана. Этим мы, звеРри, и отличаемся от звеРриков. Это им работать надо, мы же можем себе позволить роскошь.
— Я вечером не буду его надевать, — улыбнулась Илса. — Ты тоже шлейф по городским мостовым днём не таскаешь. Так что всё в порядке.
— Да кто бы спорил, — вернулась к привычному сексуально-обтягивающему наряду Диса. — Так, маленький спор о красоте. Эти лямки тебе мех на куртке вытрут, будут лысые проплешины на плечах, помяни моё слово…
— Помяну, — пообещала Илса. — Ну что, идёмте?
Лисички выпорхнули за дверь, росомаха устремился за ним.
На мельнице воцарился рабочий покой, так приятный сердцу Марка. Птека, обрадовавшись, удалился на кухню.
Архивариус, закончив с картой, долго рассматривал портрет основателя города.
— Здесь он какой-то опухший… Неужели портрет подлинный?
— Это всё фантазии, — непочтительно пощелкал ногтём по портрету, прямо по носу одноглазого пророка, Марк. — Созданные далеко после. Кто бы и когда его портреты рисовал, если в ваших преданиях говорится, что он был в ЗвеРре проездом? Я думаю, просто жабки тоже хотели приобщиться к высшему обществу, украсить стенку пророком как олени, как волки. Как в лучших домах, что называется. А вы что думаете о предложении Дисы насчёт жабок?
— Я понял, что Последней Надежде
— Категорически не понравилось! — подтвердил Марк. — Но вот всё думаю, что, может быть, зря чистоплюйствую? И Диса дело говорит?
Архивариус погладил свою любимую астролябию.
— Если в тебе самом нет уверенности, как поверят тебе другие? — ответил он вопросом на вопрос. — Не примет ЗвеРра такой Артефакт, жабки зря погибнут. Диса глупость предложила.
— Вот и славненько, — обрадовался Марк. — И резать никого не надо.
— Я благодарен тебе, Марк, — неожиданно сказал старый лис. — За возвращенную дочку, за новое знамя. За надежду.
Марк смутился.
— Не за что, — пробурчал он. — Похоже, у Птеки там горит что-то!
И сбежал на кухню.
Лисички запаздывали: Птека и обед сделал, и наелись всласть, а их всё не было.
День казался бесконечным, но незаметно подобрался вечер.
Марк мастерил рамку для восстановленной карты.
— Повесим её пока на стену, рядом с астролябией — предложил он архивариусу. — И будет полный комплект: кожаная в рюкзаке, бумажная на стенке.
— Достань свою, Марк, — попросил лис. — Давай посмотрим, пока никто не мешает.
Марк отложил дощечки, потянул из-под кровати рюкзак. Вытащил кожаную карту и расстелил на столе рядом с бумажной.
— Интересно… — задумчиво сказал архивариус. — Многое изменилось в ЗвеРре, лишь неизменны лачуги прокисших мышей за мостом…
Марк не успел ничего сказать, хотя и собирался отметить, что эти слова похожи на японские стихи. Но снаружи заскреблись. Видимо, большие пяльцы Нисы, годящиеся для вышивания знамён, застряли на лестнице.
Марк толкнул дверь.
На лестничной площадке лежал Лунный волк, опалово-серебряный в сгущающихся сумерках. Марк вышел, плотно затворив дверь, чтобы не пугать старого лиса. На каждой ступеньке лестницы, вплоть до земли, сидело по волку. Главарь волков, в человеческом облике, стоял у подножия. Почти на том же месте, где в прошлый раз медведь.
— Насколько мне помнится, вы ни с кем не играете… — заметил мелонхолично Марк, подумав, что росомаха (с его паническим страхом перед Лунным волком) отсутствует очень удачно. — Что случилось?
— Зашли узнать последние новости.
— Всё хорошо, ищу Артефакт, — оповестил Лунного волка Марк. — Нашёл портрет. И фонарь. А у вас как дела?
Лунный волк, положив голову на лапы, смотрел с верхушки мельницы на ЗвеРру.
— Красиво тут у тебя, — сказал он. — И свежо. Ветер из лесу.
— Ага, — согласился Марк, поскольку всё было чистой правдой. — Ко мне персонально вопросы ещё есть?
Волк на ближней ступеньке сморщил нос и оскалился.
"Сейчас прыгнет!" — подумал Марк.