Звезда предков (Приключения Чиптомаки)
Шрифт:
– А судить ты нас будешь?
– подал голос Гольто.
– Конечно, - голова Джу-Шума приблизилась и улеглась рядом с шерешенцем. Тот с ужасом заметил застрявшие в зубах осколки костей.
– Начнем с тебя, старик.
– Почему, и-эмма!
– сорвалось у Чиптомаки.
– Потому что мне неприятно с тобой говорить. Но не волнуйся, накажу я вас одновременно, чтобы не делать лишних движений. Итак, ты скверный человек.
– Ну, не хуже других!
– Это не оправдание. Когда ты сбежал из дома, то украл все, что мог
– Меня били там!
– защищался старик, пытаясь остановить свои ноги, подводившие его все ближе к огромной пасти. Он и сам уже не очень хорошо помнил, как покинул когда-то родной дом.
– И отец бил, и мать, и сестры!
– Это потому, что ты был ленив с самого детства, да и вороват. Убежав, ты... Ох, очень долго перечислять всех, кого ты ограбил, обманул, а кое-кого даже убил.
– Неправда!
– завопил Чиптомака, уверенный в своей правоте.
– О пустяках я еще мог бы позабыть, но убивать мне никого не доводилось!
– А Межренилу? Гэбриэля Н'гша Межренилу ты забыл?
– голос Джу-Шума стал чуточку саркастическим, оставаясь совершенно безликим.
– Ты ударил его по голове веслом.
– Не помню!
– Когда вы переправлялись через приток Квилу, украв пять коз. Он был таким же бездельником-лэпхо, как и ты. И вот Чиптомака вытолкнул друга из лодки, а когда он попробовал забраться обратно, ударил его веслом.
Старик замер, припоминая, потом даже затрясся от злости.
– Нашел о чем вспомнить, и-эмма! Мы подрались в лодке, потому что я все сделал, а он хотел три козы. Потому что старше! Выдумщик какой! И-эмма, я и столкнул его в воду, и веслом наддал. Но я не виноват, если он не доплыл до берега, было темно!
– Ты об этом знал, иначе об этом не знал бы я. Сознался, уже хорошо, - констатировал Джу-Шум.
– Ну, про твое обращение с Лариммой я уже говорил.
– Но она же шлюха!
– Будь она здесь, я наказал бы ее за это. Так вот, приговор твой будет такой: я тебя съем. Удивлен?
– Нет...
– Чиптомака опустился на землю, и в этом червь ему не препятствовал.
– Теперь ты, шерешенский вор.
– Я хочу спросить, - проблеял Гольто.
– Червь, то есть Джу-Шум, а почему ты судишь людей? Почему ты разговариваешь?
– Я сужу людей, потому что вы мне противны с тех самых пор, как я научился разбираться в ваших мыслях, образах, - терпеливо пояснил червь.
– А случилось это... Признаться, я не знаю. Плохо могу вспомнить, как я мыслил, когда был таким же, как те маленькие, что ползают по пустыне. Мыслил ли я вообще... Что-то случилось некоторое время назад. У меня есть родовая память о Погибели, перед ней тоже многое случалось. Перед большими изменениями всегда происходит много маленьких, таков закон. Ты понял?
– Нет, объясни пожалуйста лучше.
– Тянешь время, - сделал вывод Джу-Шум.
– Я ведь читаю твои мысли даже быстрее, чем ты их думаешь. Ты вот думаешь, что я занимаюсь не своим делом, что вместо того, чтобы молча жрать, я разыгрываю из себя бога...
– Это я думаю, - поправил червя Чиптомака.
– Я к тебе и обращаюсь сейчас. Так вот, мерзкий старик, я занимаюсь чем хочу по праву сильного. Каждый раз, когда ты был сильнее кого-нибудь, Лариммы, или других женщин, или даже коз... Так вот ты каждый раз делал, что хотел. Я поступаю так же.
– Значит, ты ничем не лучше меня!
– вставил старик.
– Я знал, что ты так скажешь. Но ты не прав, я лучше, потому что сужу людей по людским меркам. У моих поступков есть основание, пусть крохотное. Это не только мои желания, ты и сам поступал бы так с людьми, умей ты читать их мысли. Поверь, это мерзко. Вот ты сейчас ругаешь самыми плохими словами Салакуни, а ведь он был твоим другом.
– Тогда где он?!
– Вот это вопрос... Боюсь, я убил его. Странно, Салакуни выглядел крепким человеком. Что ж, я сползаю туда немного погодя, к нему, и к его другу Абу-Салтану. Они скверные люди, особенно имам.
– Ты бы сползал, а потом еще поговорим, - предложил Чиптомака.
– Нет, сейчас я буду судить Гольто, потом накажу вас, потом сползаю, посмотрю глазами и накажу их посмертно. Итак. Шерешенский вор, ты причинял зло другим людям, даже тем, кто тебя любил. Например, Наталзе. Она впустила тебя в дом, а ты ее ограбил, да еще свалил все на ее бывшего дружка.
– Да...
– печально произнес Гольто.
Чиптомака увидел на глазах юноши слезы и едва не поперхнулся от возмущения. Если бы не червь, он бы немедленно отлупил глупого пацана. Надо же - признавать свою вину! Да такого нельзя делать даже перед настоящим Джу-Шумом, это же позор!
– Стыдно?
– удивился червь.
– Да, вижу, стыдно. А хлеб, который ты украл с окна у вдовы Самиры? Она ведь не смогла хорошо угостить стражника, и он на ней не женился. А ты этот хлеб скормил птицам, потому что был сыт и сделал это просто так.
Гольто молча рыдал. Червь замолчал, а старик просто не знал, куда деваться от стыда. Время шло, шерешенец продолжал всхлипывать, старик осторожно огляделся.
– Ты напрасно думаешь, Чиптомака, что поведение Гольто может что-то изменить в твоей судьбе. Уж во всяком случае я-то не заплачу, просто не умею.
– Пожалей хотя бы мальчика!
– отважно выкрикнул лэпхо.
– Неискренне... Впрочем, мальчик действительно хорош. Так напуган, что я чувствую запах, и искренне раскаивается. Но так бывало со многими... Посуди сам, Гольто, если ты так стыдишься своей жизни: разве станет тебе легче, если я тебя отпущу?
– Нет, - всхлипнул юноша.
– Вот именно. Ты будешь страдать всю свою оставшуюся жизнь. Лучше покончить разом, тем более, что это справедливо.
– Справедливее было бы его помучать всю оставшуюся жизнь, - вставил старик.
– Чтобы знал.