Звезда предков (Приключения Чиптомаки)
Шрифт:
– Иди куда хочешь!
– имам со зла рубанул по молоденькой чапальме и снес ее одним ударом.
– Пойду убью чудище!
– Он сам тебя убьет, - заметил Джокия.
– ник чему с ним возиться, людей здесь ходит мало, ему не хватит пищи.
– Чем же он жил до сих пор?
– Наверное, немного охотился, - предположил храмовник.
– Может быть, он и дальше сможет охотиться... А может быть, нет. Мы должны идти в Озерную страну, а потом те, кто захочет, могут вернуться.
– Готовься к новому путешествию старик, - Салакуни похлопал поперхнувшегося Чиптомаку по спине.
–
– Все в порядке, и-эмма, спасибо тебе, - мрачно покивал лэпхо.
– Знаете, мне что-то тоже захотелось поскорее в Озерную страну. Хочу извиниться перед Лариммой, а потом закатить ей хорошую трепку. Надо же, и-эмма, какой-то червяк учил меня уму-разуму!
– Точно, - тихонько буркнул Гольто.
– Ты помолчи. Мне было стыдно за тебя - это же надо, чуть что - и сразу раскаиваться!
– Ты сам меня стыдил, что я вор, - напомнил шерешенец.
– Так то я, - объяснил Чиптомака.
– Я, может, побольше твоего украл, и во много раз. Даже Салакуни как-то раз украл меч у болотного демона, это дело житейское. А вот судить людей червякам не положено.
Еще немного попрепиравшись, путешественники начали устраиваться на ночлег. Солнце почти зашло, но Салакуни, чье зрение усиливалось амулетом, заметил в ветвях крупного тото и исхитрился так швырнуть меч, что птица рухнула вниз уже без головы. Совершенно не опасаясь близости чрезвычайно опасного, но слепого и слишком большого, чтобы быть подвижным, червя, люди развели костер, поели и легли отдыхать. Первым в карауле вызвался стоять Абу-Салтан, но гигант присматривал за ним через полуприкрытые веки. Ему не хотелось, чтобы этот ловкий, хитрый и даже умный человек отправился на верную гибель убивать червя. Но имам спокойно просидел положенное время у костра, потом разбудил храмовника.
Утром Салакуни поднял маленький отряд еще до рассвета, и вместо завтрака погнал всех в путь. По его расчетам до берегов Чамка-Ти можно было добраться за два-три дня, а какое-то смутное предчувствие заставляло торопиться. Порой воин был готов поклясться, что чувствует запах крови.
Путешествие по джунглям после ужасов пустыни показалось людям весьма приятным времяпровождением. Только Абу-Салтан немного ворчал на сырость, но и он еще не совсем забыл берега вечно мутной Квилу. Несколько раз им попадались следы спира, полезший на дерево за яйцами Гольто наткнулся на старое гнездо лесных людей, но по настоящему опасные приключения обошли их стороной.
Спустя два с половиной дня Салакуни раздвинул кусты красноягодника и увидел тропу. Скорее всего, ее протоптали охотники, потому что вела она на север, в сторону пустыни, огибающей великое озеро с трех сторон. По этой дороге путники пошли еще быстрее, и через час оказались в маленьком селении, расположившемся на обеих сторонах шумного ручья. Навстречу никто не вышел, что никого не удивило - при виде группы грязных, вооруженных мужчин без купеческих тележек жителям разумнее всего было спрятаться. Однако перед первой же хижиной гигант остановился.
– Запах. Вы чувствуете запах?
– Нет, мы с наветренной стороны, - откликнулся Абу-Салтан.
–
– Да, - коротко бросил воин и ударом ноги обрушил хлипкую стену сооружения.
В образовавшуюся брешь с визгом выскочили три обезьяноподобных твари с мечами, одну из них Салакуни тут же зарубил, достав по мохнатой шее. Готовые к бою Абу-Салтан и храмовник завязали бой с другими, и зашедший сзади гигант закончил схватку двумя хладнокровными ударами.
– Ловко у нас стало получаться, - рассмеялся имам, показывая щербатый рот.
– Наверное, это все, - предположил Салакуни.
– И все же проверим хижины.
Но в жилищах оказались только мертвые люди. Гораздо больше, чем должно было жить в таком крошечном поселке. Среди них были и воины, и женщины, и старики, и дети. Ревунов, судя по следам, сюда пришло больше, но основная часть убралась обратно к озеру, оставив троих товарищей в засаде.
– Почему ревуны расхаживают прямо по тропам?
– не мог взять в толк храмовник.
– не случилось бы чего... Их тут было несколько десятков, могут и на город напасть. И откуда здесь столько людей? Я и не слыхал никогда про эту деревушку.
– Ее построили совсем недавно, - Салакуни рассматривал свежие пеньки.
– Жилья мало, всем не хватало. Эти люди бежали откуда-то. Думаю, ты прав насчет нападений на города.
– Чушь!
– упрямился Джокия.
– Из городов не бегут, бегут в города! Там стража, рядом храмы, в каменных домах можно обороняться.
Послышался детский плач. Чиптомака заметил какое-то движение в кустах, и послал Гольто проверить их, одновременно подкравшись с другой стороны. Теперь в руках старика извивалась Ригас, дочь Альгериса, мэра города Локио.
– Перестань кусаться, разве ты меня не узнаешь?!
– Теперь узнала, - затихла девочка.
– А где были твои глаза, и-эмма?!
– Чиптомака был ужасно расстроен.
– Прокусила палец до крови, а у меня после колючих кустов и так на руках живого места нет. Что ты здесь делаешь одна? Разве это место для прогулок, и-эмма?!
– Ей вообще положено быть в храмовой школе на островах, - храмовник подошел к Ригас и присел на корточки.
– Ригас, что случилось?
Девочка огляделась, остановив самый пристальный взгляд на шапочке имама, и начала рассказ. С ужасом храмовник услышал о свершившейся битве, легкой победе врага и последствиях этого сражения. На середине повествования Джокия охнул и сел на землю, схватившись обеими руками за голову. Ригас расплакалась, и все разошлись в стороны - кто закидывать мертвые тела, к которым уже протаптывали дорожки муравьи, ветками, кто охотиться.
Заночевали немного в стороне от селения, чтобы избавиться от запаха - на этот раз запаха тления. Храмовник молчал, только время от времени хватался за голову и качал ей в безмерном удивлении. Салакуни подсел к Ригас.
– Как ты говоришь зовут того жреца, что остался жив?
– Сумачако. Он где-то здесь неподалеку, на западном берегу озера, но я не знаю, где именно.
– А что случилось с вашей школой? Жрецы так хотели выучить вас управляться со всякой древней магией... Ты уже научилась чему-нибудь?