Звезда утренняя
Шрифт:
Приблизившись насколько возможно к пылающему краю впадины, Наташа ухитрилась издали зачерпнуть немного воспламененной грязи во взятую с собой посудину и потушить пламя, плотно прикрыв его крышкой. Радостные и взволнованные направились разведчики к подводной лодке, которая ждала их у берега.
Открытие вызвало всеобщее ликование. Виктор Петрович в крайнем волнении вынул белоснежный платок, из тех, что были выстираны еще в московской прачечной, и вытер высокий лоб. Практичный Красницкий какими-то неведомыми путями тут же сумел определить калорийность найденного топлива и скорость газовой струи. Она составляла 3800 метров в секунду. Виктор Петрович отечески обнял обоих разведчиков и расцеловал их.
— Скажите
— Всенародно признаю свою ошибку! — рассмеялся академик. — Прошу прощения и обязуюсь впредь брать с собой во все полеты, на любые планеты и другие космические тела в качестве первого помощника Наталью Васильевну Одинцову!
Произнеся такую тираду, Виктор Петрович снова стал серьезным и склонился над листком анализа, который подал ему Красницкий.
Находка была исключительно ценной, но это еще не решало всего. Практическая сторона дела ставила перед астронавтами целый ряд трудностей, которые казались непреодолимыми. А их следовало разрешить немедленно.
Виктор Петрович и Красницкий начали с того, что подвергли образцы горючей массы тщательному повторному анализу. Оказалось, что жидкая грязь, найденная Наташей, представляла собой смесь целого ряда кремневодородов различного состава и свойств. В ней преобладали силаны, которые в обычных для Венеры температурных условиях оставались в жидком виде. Именно они, просачиваясь наружу, и вызывали клокотание, а затем при соприкосновении с влагой воздуха воспламенялись. Кроме силанов, в смеси находилось много минеральных частиц, песка и пыли, из которых состоял верхний загустевший слой, скрывающий под собой чистые гидриды кремния.
Казалось, надо было просто взять уже готовые силаны. Но здесь-то и возникали трудности, и все участники экспедиции страстно обсуждали вопрос и искали выход из положения. У Виктора Петровича не было сомнений, что в глубине залежей возможно получить достаточно чистое горючее с удельным весом, близким к единице. Трисилан имеет плотность 0,73, тетрасилан — 0,81. По мере дальнейшего усложнения структуры молекул плотность возрастает. Нужно было найти способ добраться до глубоких слоев подземного озерка с силанами, открытого Наташей и Владимиром. По внешнему виду оно было похоже на нефтяные озера, которые часто встречаются на Земле.
— А если соорудить скважину со стороны склона? — предложил Сандомирский. — Взять врага с фланга?
Предложение было отвергнуто как требующее слишком продолжительного времени и большого труда. Бурильных приспособлений у астронавтов не было. Вычерпать сверху загустевший слой тоже было невозможно, так как при свободном доступе воздуха к подземному месторождению неизбежно должен был возникнуть гигантский столб пламени. Пока же верхняя корка играла роль естественной защиты, изолируя образующиеся силаны от атмосферного воздействия.
Поступило немало всяких предложений. Выручила практическая сметка Ивана Платоновича.
— Сифон! — как всегда лаконично, предложил Красницкий.
Когда его попросили разъяснить идею, Иван Платонович уточнил:
— Сверху опустим длинную стальную трубу. На нее гибкий шланг. Это короткий конец сифона. Дальше насос — будем засасывать, как бензин из бочки. Затем длинный шланг, образующий другой конец сифона, подведем к морю…
Предложение отличалось заманчивой простотой. Идею приняли, а конструктивное оформление взял на себя автор проекта.
Но возникала новая трудность. Опустить в жидкие силаны один конец сифона было просто. Насос сделал бы свое дело, и струя жидких гидридов кремния без сомнения потекла бы по трубе и в силу свойств сифона дошла до моря. Там не трудно было бы подготовить пустые резервуары. Однако силаны самовозгораются на воздухе. Значит, едва струя покажется на конце шланга, как немедленно вспыхнет пламя.
Этот вопрос не удалось решить сразу, но, чтобы не терять времени, астронавты принялись готовить резервуары для перевозки найденного горючего. Доставить 2500 тонн огнеопасного груза за 250 километров было нелегко. Надеясь в ближайшие дни придумать, как уберечь силаны от самовозгорания, астронавты пока превратились в котельщиков и на другой день с утра приступили к сооружению цистерн для перевозки горючего. Этой операцией ведал Красницкий, но работали все. А Яхонтов, обнаженный до пояса, помогал вырезать котельные днища из листов металла. Ученый проявил неожиданные познания и в области электросварки. Надев брезентовый защитный костюм и прикрыв глаза щитком, он принялся варить швы почти так же искусно, как и сам Красницкий.
Наташа занималась разметкой листов металла, но потом, глядя на Виктора Петровича, стала помогать сварщикам. Сварка требовала меньше физической силы, чем все остальное, и молодая женщина оказалась в этом деле весьма полезной. Получение горючего давало астронавтам единственный шанс своевременно покинуть Венеру, и люди работали не покладая рук. Через три дня цистерны были готовы.
Оставалось решить все тот же вопрос: как заполнить силанами приготовленные с таким трудом цистерны, доставить их к ракете и перекачать в резервуары без воспламенения? Иначе мог вспыхнуть пожар такой силы, что от космического корабля осталось бы одно воспоминание.
Этой проблеме был посвящен целый вечер. Не прекращались споры, но так ничего и не придумали. Тогда, вспомнив старую русскую пословицу, что утро вечера мудренее, решили идти спать. Однако никому из астронавтов не спалось, а поутру все взоры с надеждой обратились на Ивана Платоновича. Он еще подумал о чем-то и сказал всего два слова:
— Инертный газ!
Идея была простой и блестящей. Академик сразу понял важность предложения Красницкого.
В самом деле, если бы цистерны были заполнены каким-либо инертным газом, более тяжелым, чем воздух, то, попадая в среду, не способную поддерживать горение, жидкие силаны должны были заполнить цистерну без воспламенения, постепенно вытесняя газ наружу. Когда же резервуар будет заполнен до определенного уровня, над силанами можно оставить защитный слой инертного вещества, наглухо завинтить крышку, изолировать таким образом огнеопасный груз от соприкосновения с воздухом и перевозить его, не опасаясь взрыва. Такова была идея Красницкого, выраженная в двух словах.
— Но какой же инертный газ мы можем найти? — задумался академик. — Углекислота? Красницкий подумал и сказал:
— Попробуем. Другого ничего нет.
Известно, что плотность двуокиси углерода в полтора раза выше, чем плотность воздуха на Земле. Будучи помещен в открытый сосуд, углекислый газ остается в нем подобно воде. Значит, было возможно предварительно заполнить цистерны для перевозки горючего углекислым газом, а уже потом приступить к заливке туда кремневодородов.
Получение нужного количества углекислоты затруднений на Венере не представляло. Во многих местах она просто выделялась из недр в свободном состоянии, как это происходит и на Земле: например, в знаменитой Собачьей пещере около Неаполя. Несколько ближайших дней и было посвящено подготовке к добыче силанов. Астронавтам повезло: Владимир отыскал неподалеку от стоянки подходящий источник углекислого газа, где нетрудно было заполнить цистерны. Затухание горящего факела, опущенного в горловину, указывало, что цистерна подготовлена к перевозке огнеопасного груза. Для перекачки силанов Красницкий приспособил две стальные трубы, одна из которых была с краном, и несколько резиновых шлангов. На космическом корабле нашлось, конечно, противопожарное оборудование, и теперь эти пожарные рукава пригодились.