Звезда ведьмы (Другое издание)

Клеменс Джеймс

— Ты изваял ее самостоятельно. Она — частица тебя, как рука или нога. Чтобы расшевелить ее, мне достаточно было прикоснуться к лепестку и позволить малой толике жизненной силы, взятой у тебя, перетечь в розу. Едва она наполнилась, я остановил поток и разорвал связь. Но теперь она живая.

Джоак откинулся на стенку, потрясенный до глубины души.

— Значит, если я изваяю что-то при помощи магии сна, то могу вдохнуть в это нечто истинную жизнь, отдавая часть своей жизненной силы и просто пожелав, чтобы оно ожило?

— Случается так, — кивнул Грэшим, — что самая

сильная магия оказывается и самой простой.

Джоак закрыл глаза, силясь сдержать дрожь. Если это правда, то он смог бы оживить Кеслу! Но можно ли доверять темному магу? Следовало сперва получить доказательства. Брат ведьмы уложил посох на колени.

— Что ты задумал? — спросил чародей.

— Проверяю твои слова. — Джоак оттянул широкий рукав, обнажив культю. Руку ему отгрыз похожий на бешеного пса гном. Брат ведьмы опер обрубок на окаменелое дерево и, обратившись к магии внутри себя, создал образ кисти, сжимающей посох. Появилась ладонь и пальцы с гладкой кожей, молодые, как были тогда, когда руку покалечили. Хотя он мог пошевелить пальцами или сжать любой предмет с силой взрослого мужчины, они оставались бесчувственными и холодными, как будто ледяная перчатка. Джоак мог создать иллюзию жизни, но не дать жизнь. Он поднял взгляд на Грэшима. — Чтобы вдохнуть жизнь в изваянное мной, мне достаточно лишь пожелать, не так ли?

Темный маг кивнул, разглядывая созданную волшебством руку. Джоак заметил, как взгляд Грэшима метнулся к его собственному запястью — чародей потерял руку много столетий назад.

— Эх, мне бы твои таланты… — проворчал колдун.

— Что я должен сделать? — спросил Джоак.

— Ты должен позволить части своей жизненной силы перелиться в создание. Тебе достаточно просто захотеть этого. Тогда сила, несущая твой отпечаток, заполнит пустоту.

Джоак посмотрел на изваянную руку. Удастся ли ее оживить? Неужели это так просто? Он опустил веки и попытался представить себя целым и невредимым, полностью состоящим из плоти и крови. Он вообразил реку, текущую в его крови, распространяющуюся от сердца во всех направлениях — в руки, в ноги, до самых кончиков пальцев. Он ждал, что произойдет нечто, что он почувствует, но ничего…

— Не получается! — воскликнул Джоак.

— Да неужели? — ехидно поинтересовался Грэшим.

Брат ведьмы поднял изваянную руку. Только сейчас он разглядел, как голубые жгуты вен просвечивают сквозь пергаментно-тонкую кожу. Кисть постарела! Он сравнил ее с левой рукой — они выглядели совершенно одинаково.

— Не понимаю…

Джоак сжал и разжал недавно созданные пальцы. Старческие суставы болели.

— Ты насытил сновидение истинной жизнью. Поэтому оно будет соответствовать возрасту твоей жизненной силы. Ты стар, и рука твоя постарела.

Проведя ладонью вдоль посоха, Джоак почувствовал шероховатость и покалывание зеленоватых кристаллов. Самая настоящая рука! Снова закрыв глаза, он мысленно вернулся к надежде, которая таилась в глубине души.

Кесла…

Должно быть, Грэшим угадал его мысли.

— С кистью у тебя получилось, — заметил маг. — Но попытка вдохнуть жизнь в такое сложное изваяние,

как человек, отнимает очень много жизненной силы, а у тебя ее и так не хватает.

— Но ведь ты мне вернешь половину украденного, — Джоак открыл глаза, — когда я тебя освобожу.

— Все как договаривались, — кивнул Грэшим, по губам которого вновь скользнула неопределенная улыбка.

Догадываясь, что за словами чародея кроется недосказанность, какая-то хитрость, которая позволит переиграть условия договора на ходу, Джоак решил, что будет разбираться с последствиями тогда, когда они дадут о себе знать. Ведь без помощи темного мага он не в силах продвинуться дальше в учебе.

Баюкая посох на сгибе локтя, Джоак вытащил кинжал из-под полы плаща.

— Для тебя было бы лучше, Грэшим, сдержать свое слово, или я перережу тебе горло этим же клинком, — он наклонился вперед.

Взмах кинжала… Веревки упали с рук пленника.

— А как насчет стражников? — спросил Грэшим, поднимаясь и растирая затекшие запястья.

Джоак отодвинул его в сторону и, указывая посохом на кучу соломы, где маг только что сидел, высвободил одно из двух загодя приготовленных заклинаний. Оно стоило ему немалой крови и отняло значительную часть запасов магической силы, но возврат потерянной юности того стоил.

Магия сна сорвалась с кончика посоха. В углу пещеры возникла фигура, изваянная из волшебства и перенесенная в истинный мир, — она ничем не отличалась от Грэшима, спутанного веревками по рукам и ногам.

Удивленная гримаса, исказившая лицо чародея, хоть немного развлекла Джоака.

— А твой дар куда сильнее, чем я предполагал, — пробормотал Грэшим. — Великолепно!

Его двойник лежал, выгнувшись, с посиневшими губами. В изваянии жизни не было и никогда уже не будет.

— Они подумают, что ты умер, — сказал Джоак. — И никто не станет тебя преследовать.

— Ну да… — нахмурился маг. — Только если никто не увидит, как я разгуливаю на свободе.

— Не увидят, — прищурился брат ведьмы, нацеливая посох прямо в сердце Грэшима.

Колдун испуганно отшатнулся, но Джоак успел освободить второе заклинание. Магия снов заклубилась вокруг Грэшима. Джоак боялся, что если она прикоснется к телу мага, то Дневник Крови всосет ее без остатка, поэтому он создал как бы скорлупу вокруг темного мага и придал ей облик, скрывающий под собой черты Грэшима. Тот выглядел теперь как моряк-элв’ин, медноволосый и белокожий. Конечно, эта магия не смогла бы выдержать тщательной проверки — любая рука запросто пройдет сквозь нее, выдавая искусственную оболочку. Но на первое время хватит.

— Неплохо сработано, — одобрил Грэшим.

— Сразу предупреждаю, что я могу сдернуть маску в любой момент и позвать охранников, если ты попытаешься нарушить обещание.

— Давай уже покончим с этим делом, — кивнул чародей.

Джоак подбежал к выходу из пещеры и закричал, высунувшись в туннель:

— Охрана! Быстро ко мне! С заключенным беда!

Послышался топот, и стражники-огры один за другим ворвались в пещеру.

Брат Элены указал посохом в угол, где лежало скорчившееся тело.