Звездная дверь
Шрифт:
Оставался вариант «морда кирпичом».
На самом деле, это срабатывало удивительно часто. Люди склонны тушеваться и идти на поводу у того, кто знает — или уверенно делает вид, что знает, — что делает. К тому же, несмотря на все усилия Дэнни, а, может даже, где-то и благодаря им, репутация «бабы-детектива» порой играла мне на руку. Кого-то это забавляло, кто-то мне сопереживал, кто-то подчёркнуто вёл себя так, будто ему без разницы — болтается у меня в штанах что-то, или нет.
В любом случае, попытать счастья стоило. В конце концов,
Аккуратно огибая лужи, я перешла на другую сторону дороги, и вскоре оказалась перед нужной мне дверью, над которой висела массивная и добротная вывеска «Сонг и сыновья». Как раз чёрная, с золотыми витиеватыми буквами и вензелями по контуру. Линда была бы в восторге, наверное.
Выглядело это, на мой взгляд, исключительно помпезно и, в равной степени, траурно, сразу же наводя на мысли о ритуальных услугах.
Напротив дверей, на узком парковочном месте, стоял роскошный «кадиллак» семьдесят пятой серии. Дорогое авто, престижное… Возможно, именно о нём и упоминала миссис Сонг, когда сказала, что машина её супруга осталась припаркована у работы.
За стеклом маячила неприветливая табличка «Закрыто». Само собой, не от руки написанная, а из крепкого пластика с глянцево блестящими выдавленными буквами. Недешёвая.
Я опустила взгляд на наручные часы и тихо хмыкнула — пять-тридцать пять. Стоило узнать часы работы раньше, хотя-я…
На окнах конторы были закрыты жалюзи, но сквозь стекло двери я отчётливо видела свет настольной лампы в глубине помещения. Значит, кто-то из работников остался. Возможно, тот самый Гилберт, о котором говорила Эбигейл? Впрочем, мне и секретарша бы подошла. Или охранник.
Решительно взявшись за ручку, мокрый металл которой неприятно охолодил пальцы, я потянула дверь на себя, и та спокойно подалась навстречу, под аккомпанемент мелодичного колокольчика. Конечно, куда же без этого.
Может и себе такой повесить? Хотя я с ума сойду с беготнёй Линды вверх-вниз, и этим постоянным трезвоном.
— Добрый вечер, — поздоровалась я с темнотой, посетовав на то, что не додумалась прикрыть глаза, входя внутрь — чтобы не так сильно ослепнуть.
— И вам того же, — из полумрака раздался развязный баритон, в котором отчётливо слышались насмешливые нотки.
Интересно, это манера такая, или обладателя голоса что-то действительно рассмешило?
Я моргнула несколько раз, чтобы быстрее адаптироваться к освещению, в чём мне немало способствовала лампа, прикрытая зелёным пластиковым абажуром — сестра-близнец той, что стояла у меня на столе.
Слева от входа, за небольшим, буквально по пояс высотой, заграждением, располагалось шесть столов, на которых стояли пишущие машинки — надёжные «ремингтоны», аккуратными стопками лежали какие-то бумаги, папки и канцелярские принадлежности. Видимо, здесь работали подчинённые Сонга.
А прямо передо мной, поперёк прохода, ведущего к неприметной двери в противоположной стене, стоял стол, лампа на котором была включена, и из-за которого за мной наблюдал мужчина.
Белый, тёмные волосы, светлые глаза под немного нависающими густыми бровями. Молодой, не старше тридцати явно, хорошо сложен… Даже слишком хорошо для клерка из юридической конторы — разве только он охранник. Но где тогда оружие? Рубашка с небрежно закатанными рукавами открывает крепкие предплечья, а вот плечи, напротив, обтягивает довольно тесно, что ещё подчёркивается щеголеватыми подтяжками.
Но это не так интересно, как его руки. Точнее, одна рука — правая, которую светлоглазый тип убрал под стол, видимо, когда я зашла, и продолжал там удерживать. Я расценила это как ответ на мой мысленный вопрос про оружие, и взяла на заметку.
В левой же он чинно держал книгу — в твёрдом переплёте, не дешёвое бульварное чтиво, но, судя по оформлению — что-то художественное и, увы, на итальянском, которого я не знала. Судя по всему, я своим визитом прервала процесс поглощения духовной пищи — тогда как его коллеги удалились за пищей материальной.
— Я могу вам чем-то помочь, мэм? — вновь подал голос предмет моего пристального разглядывания.
— Да, — кивнула я, продолжая с невозмутимым видом смотреть по сторонам, будто бы таблички на дверях не существовало. — Не возражаете, если я сниму пальто? Успело промокнуть — просто отвратительная погода нынче.
— Как всегда в это время года, — покладисто отозвался он, глядя как я довольно по-свойски избавляюсь от промокшей верхней одежды. — Но что-то мне подсказывает, что вы не просохнуть сюда зашли — хотя, пожалуй, я был бы только рад.
Говоря это, мужчина всё же вытащил руку из-под стола, но тут же взял ручку, лежащую рядом с амбарной тетрадью, куда, видимо, вносились данные о посетителях. Я уже решила, что он захочет вписать туда и моё имя, как вдруг его пальцы, удерживающие писчую принадлежность, пришли в движение, и оно мне совершенно не понравилось. Был в нём некий паттерн, напоминающий мне о чём-то плохом, но более внятно я объяснить себе эту неприязнь пока не могла, и, моргнув, перевела взгляд на его лицо:
— Моё имя — Долорес Вудворт. Я…
— Частный детектив, — бесцеремонно перебил он меня, с негромким хлопком закрывая книгу и откладывая ту на стол перед собой, зачем-то бросив поверх обложки очень красивую кожаную закладку с причудливым золотистым тиснением.
Очень странное использование закладки. И очень странный атрибут, почему-то совершенно не вяжущийся с внешностью этого парня.
Просвещённого парня, чтоб ему. Интересно, к добру ли эта осведомлённость?
— А что, наслышаны? — нахально поинтересовалась я, ещё раз небрежно скользнув взглядом по окружающим предметам, и…