Звездные крылья
Шрифт:
Это неожиданное молчание могло означать только одно: Крайнев едет домой. С этой минуты его имя перестало занимать буржуазную прессу. Вот если б он отказался вернуться в Киев, тогда другое дело… А так — что ж тут интересного — человек не предал, остался честным — никакого повода для сенсации!
И в одно осеннее утро Яринка и Крайнев в сопровождении советского консула очутились на Силезском вокзале в Берлине.
— Вы знаете, — с улыбкой, которая теперь уже не сходила с его лица, говорил Крайнев, — мне и сейчас еще страшновато ехать. Все мерещится, будто какая-то неожиданность подстерегает…
— Не думаю, — спокойно ответил консул. — Слишком много шума вызвала ваша история. Повторить что-либо подобное они не смогут.
— Господи, как мне хочется домой! — вздохнула Яринка.
— Не позже, чем послезавтра, вы там будете, — заверил ее консул.
Таможенные чиновники осмотрели багаж. Несколько коротких формальностей, и паспорт уже лежит в кармане на самом сердце.
Длинный темно-зеленый поезд, держа курс на восток, медленно трогается с места, провожаемый недоброжелательными взглядами нескольких человек в штатском, которые всё время толклись у вагона, будто собираясь пожелать Крайневу счастливого пути, да так и не осмелившись пожелать.
О возвращении Крайнева и Яринки в Киевском институте стратосферы не знал никто, кроме Валенса. Директору хотелось сделать сюрприз всему коллективу, и поэтому никому, даже ближайшим друзьям, он ничего не сказал. Сдерживая радостное волнение, буквально прикусив язык, чтобы не проговориться, Валенс распорядился подать к подъезду машину и вышел из института.
Валя сидела в машине, как всегда, подтянутая и сосредоточенная.
«Знала б ты, моя милая, какая тебя ждет неожиданность, — подумал, внутренне улыбаясь, Валенс, — небось, не сидела бы за баранкой так спокойно и равнодушно. Я-то ведь хорошо помню, как болело твое сердечко. Ничего, сейчас мы его немного подлечим…»
— На вокзал, Валя, — сказал он и сам не узнал своего голоса.
— Что с вами, Адам Александрович? — спросила Валя. — Не захворали ли вы?
— Нет, — ответил директор и переменил тему разговора. — У нас четырнадцать минут…
— Успеем. Вам еще придется ожидать.
Девушке нечего было напоминать о времени. Она прекрасно ориентировалась в нем. Так и здесь. Ровно через шесть минут автомобиль уже стоял у входа в вокзал. Валенс поблагодарил, улыбнулся и торопливо, хотя опоздать было невозможно, пошел на перрон. Валя резко развернулась и поставила свою машину на отведенное для ожидания место.
Осень плыла над Киевом. Ни одного листка не было на высоких каштанах. Голубое небо сияло над городом, и несмотря на движение машин, толпы людей и шум трамваев, — задумчивая тишина висела над улицами.
На вокзале, как всегда, суматоха. Люди торопятся к поездам, к кассам, к выходу в город. Все новые и новые машины, блестящие, лакированные, подкатывались к вокзалу, чтобы потом остановиться неподалеку от Вали.
Девушка сидела в машине и спокойно разглядывала прохожих. Несмотря на ноябрь, ее машина все еще оставалась открытой. Осень пришла ранняя, но на диво теплая. И хотя в этой поездке на вокзал к московскому поезду не было ничего необычного, тень волнения все время касалась мыслей девушки.
Какой-то странный сегодня Валенс. Наверное, что-то все- таки произошло, а вот приятное или неприятное — неизвестно. Девушка уже хорошо изучила своего директора и знала, что по пустякам волноваться он не станет.
Шоферы других машин собираются неподалеку, любуясь не столько сверкающей машиной института стратосферы, сколько светловолосым водителем. Но Валя к этому давно привыкла и не обращала внимания. Достаточно и того, что она поздоровалась со знакомыми ребятами, когда ставила машину. Вступать с ними в разговоры ей совсем не хочется. Неотвязная мысль мучает ее. Почему на обычно сдержанном лице Валенса она уловила сильное волнение? Что это может значить?
На вокзале гудели невидимые паровозы. Прибыл, очевидно, поезд. Значит, Валенс скоро появится. Чего ж она так волнуется? Чего ждет? Ведь это самая обыкновенная поездка, которые приходится делать по нескольку в день.
— Здравствуйте, Валя, — неожиданно послышался позади неё весёлый, невероятно знакомый голос.
Валя окаменела, не в силах повернуть головы. Она готова была поклясться, что это голос Крайнева. Но что это с ней? Она бредит? Да нет… Ведь она сидит в машине на площади перед вокзалом, ждет Валенса, какой же это бред?
— Здравствуйте, Валя, — послышался такой же знакомый женский голос, и девушка всплеснула руками — уж не сходит ли она с ума!
Взволнованная донельзя, испуганная, она быстро оглянулась и прямо перед собой увидела Крайнева. Он стоял с маленьким чемоданчиком в руке и смотрел на Валю. Девушка чуть не закричала от нежданной радости.
— Крайнев! — не то воскликнула, не то простонала Валя, все еще не веря…
— Здравствуйте, Валя, — сказал Крайнев, любуясь ее изумлением.
— Вы… вы живы? — Валя потрясла головой, словно желая отогнать какое-то видение. Потом сильно ударила рукой о борт машины.
— Ой, нет! Не сплю!
Шоферы соседних машин были шокированы и раздосадованы. Такая хорошенькая девушка, если она уже села за баранку, должна вести себя сдержаннее.
Вале было совершенно безразлично, что подумают о ней ее коллеги. Крайнев жив. Он здесь, в Киеве, стоит рядом с Валей, а все остальное не может иметь ровно никакого значения!
Но все же уж очень разойтись своим чувствам Валя не позволила. Лицо ее залилось краской. Она потешно насупила брови и села за руль. Слова не приходили ей на ум. Девушка просто не знала ни одного, которое хоть в сотой доле могло выразить ее чувство, Она с нескрываемым восторгом смотрела на Крайнева, а тот, тоже очень взволнованный неожиданной встречей, не знал, как вести себя, что говорить.
— Ну, может быть, мы поедем? — будто издалека долетел голос Валенса.
— Да, конечно, — ответила Валя, не вникая в смысл своих слов.
Директор помог Яринке сесть на заднее сидение. Юрий сел рядом с Валей. Машина тронулась. В полном молчании доехали они до бульвара Шевченко, и Валя уже хотела повернуть в сторону института, но Крайнев неожиданно попросил:
— Давайте проедемся. Я так давно не видел Киева.
Повторять просьбу не пришлось. Валя готова была ехать хоть тысячу километров… Лишь бы Юрий Крайнев сидел рядом…