Звездные крылья
Шрифт:
Они промерзли до костей, и поэтому тепло комнаты показалось им особенно приятным.
— Вот что нам нужно, и притом немедленно, — воскликнул Полоз, вынимая из шкафа бутылку. Он пошел за хлебом и закуской. А в это время Котик рассматривал жилье своего начальника. Полоз вернулся с тарелкой. На ней лежала какая-то рыбка. Он поставил тарелку на стол, достал вилки и наполнил стопки. Не успели они поднести к губам стопку, как в дверь громко постучали.
— Войдите, — крикнул Полоз, не опуская руки.
Дверь отворилась, и высокая женщина в сером платье остановилась на пороге.
— За твое здоровье, Вера Михайловна, — сказал Полоз вместо приветствия, встал, поднял высоко стопку, посмотрел через нее на свет и медленно, смакуя, осушил до дна.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Вера Михайловна вошла в комнату и плотно притворила за собой дверь. Ее взгляд ненадолго задержался на коренастой фигуре Котика.
— Пьешь? — чуть сощурив глаза, спросила она Полоза.
— Греюсь, — в тон ей ответил прораб, стараясь сообразить, что привело к нему начальника строительства в столь поздний час. Она жила в этом же доме, этажом выше, и заходила к нему всего два или три раза. В ее присутствии Полоз всегда смущался, а стараясь скрыть смущение, становился слишком развязным и даже грубоватым. Потом сердился на себя за это и клялся сохранить полное равнодушие, но при первой же встрече все повторялось сначала. А Вера Михайловна ничем не выделяла Полоза среди других инженеров. Всегда сдержанная и спокойная, она, как всех, встречала его улыбкой, умела быть — требовательной, хвалила скупо и редко.
— Садись, Вера Михайловна. — Полоз пододвинул к столу еще один стул. — Садись, гостьей будешь. Мы по-простому, по-холостяцкому…
— Меня удивляет, — сказала Вера Михайловна, не обратив никакого внимания на приглашение Полоза, — меня удивляет, почему ты всегда стараешься влезть не в свое дело. Что, тебе мало работы на своем участке?
Полоз удивленно поднял брови. Молча развел руками, Вера Михайловна поморщилась.
— Ты пришел из армии, а действуешь так, будто не имеешь представления о дисциплине и порядке.
— Может быть, ты объяснишь мне, что случилось?
— Если ты еще раз вмешаешься в работу инженера Гучко, твоя фамилия будет стоять в приказе рядом с выговором. Понял?
Полоз молча поднялся. Лицо его стало каменным, странно суровым. Глядя на Веру Михайловну в упор, он подыскивал нужные слова, но все они почему-то к этому разговору не подходили, Две вертикальные морщины залегли в уголках губ. Возмущение сжимало ему горло.
— Интересно знать, где я вмешался в его работу?
— Где? Это недостойно серьезного человека, Полоз, — натворить глупостей, а потом изображать наивного мальчика.
— Вера Михайловна, ты либо скажешь, чего хочет от меня Гучко, либо мы раз и навсегда прекратим этот разговор.
Соколова покачала головой.
— Пять минут назад он мне звонил. Очевидно, все свои подвиги ты совершил вместе с этим товарищем? Нечего сказать — оба отличились. И зачем вам надо было трогать этот настил?
Котик встал из-за стола. Вера Михайловна, довольно высокая женщина, рядом с этими двумя богатырями казалась маленькой и хрупкой.
— Какой настил? — нахмурился Полоз. — Ничего не понимаю…
— Не понимаешь? Зачем тебе надо было лезть в кузницу, сбрасывать монтажный настил? Вы что, оба пьяные были?
Полоз и Котик, наконец, поняли: вместо благодарности. Гучко обвинил их чуть ли не во вредительстве. Тяжелый кулак Котика, как гиря, упал на стол.
— Сукин сын! — не выдержал он и вдруг, сам испугавшись своей смелости, смешался и отошел к стене.
— Архиподлец, — стараясь быть спокойным, подтвердил Полоз. — Это он, товарищ Котик, решил нас отблагодарить. А мы-то старались…
— Так вот, думаю, что ты учтешь наш разговор. Мне бы не хотелось ссориться с тобой, Полоз.
Прораб тяжело прошелся по комнате. Надо было объяснить, что произошло, а слов не было. На Гучко даже злиться не стоило, но Соколова должна была знать правду.
— Ну, пойдем в кузницу, — неожиданно мягко и добродушно сказал он, обращаясь к Котику.
Тот согласно кивнул головой.
— Зачем же сейчас идти? Мы и завтра успеем, — улыбнулась Соколова.
— Нет, мы пойдем сейчас.
Полоз сказал это так сдержанно и сухо, что Вера Михаиловна удивленно на него посмотрела и молча согласилась.
— Если вам обоим так этого хочется, — ну что ж, пойдем.
Сказав это, она пошла к двери, на ходу бросив:
— Одевайтесь, я сейчас вернусь.
Котик посмотрел на Полоза. Ему совсем не хотелось снова идти в метель, подставлять лицо под острые ножи ветра, но раз дело так обернулось, то начальнику строительства необходимо все доказать. Сомнений тут не должно быть.
Вера Михайловна вернулась, одетая в желтое, туго стянутое широким поясом, кожаное пальто. Натягивая перчатки. она остановилась у двери.
— Ну, пошли. Вы готовы?
— Готовы, — коротко сказал Полоз.
Прежде чем запереть дверь, он окинул глазами комнату. На подоконнике еще дымился чайник. Тонкая струйка пара с тихим свистом выбивалась из отверстия в крышке. Разрезанная рыбка лежала нетронутая ка тарелке. Теплый воздух батареи центрального отопления покачивал занавеску над окном. Полоз с сожалением запер дверь.
На улице его ждала приятная неожиданность — у подъезда стоял большой автомобиль начальника строительства. Соколова села рядом с шофером и велела ехать в кузницу.