Звездные крылья
Шрифт:
Прошло несколько часов, и Король отложил книги в сторону. Он возобновил в памяти все, что знал раньше о компрессорах, но, очевидно, новую задачу ему придется решать своими силами. Надо было испытать десяток конструкций, внимательно всмотреться в каждый штрих, и тогда будет найдена истина. С первого же часа работа оказалась труднее, чем мыслилось.
Король спрятал книги, посмотрел на чистый лист бумаги и подумал, что провести здесь первую линию будет не так- то просто.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
— В колбах и ретортах происходили невидимые, только химикам понятные процессы. На столе, изъеденном кислотами, стоял длинный прибор. Яринка сидела у стола, наблюдая за бурной реакцией. Ганна что-то записывала в тетрадь.
Подруги работали молча, сосредоточенно, тишина нарушалась только шипением в колбах, тонким и пронзительным, напоминающим комариное пение.
Яринка внимательно следила за пузырьками, появляющимися на поверхности жидкости в одной из многочисленных колб. И когда они, наконец, исчезли, открыла пробки и разобрала весь прибор.
— Вот и все, — тихо сказала девушка, как бы разговаривая сама с собой, — теперь придется анализировать все с самого начала, потому что я здесь ничего решительно не поняла.
— Почему? — не отрываясь от своей тетради, спросила Ганна.
— Я и сама не знаю почему. Эти соединения, в которых принимают участие и хлор, и водород, всегда нагоняли на меня тоску. Я даже не совсем понимаю, что хорошего находил в них Коробов…
Разговор оборвался. Ганна быстро дописывала в тетради цифры и формулы. Яринка промывала колбы и стеклянные пробирки.
— Хорошего в них и в самом деле мало, — отозвалась, наконец, Ганна, — только работать над ними, безусловно, нужно. Ведь у вас там не могло быть больше одного грамма этой материи. И этот один грамм в щепки разнес всю лабораторию. Об этом стоит подумать.
Опять пауза. Девушки слишком заняты собственными мыслями, собственной работой, чтоб поддерживать разговор. Так случалось между ними почти всегда. И разговор в таких случаях они начинали с последнего слова, как будто перерыва и не было. Так бывает у людей, умеющих понимать друг друга с полуслова.
— Да, — снова заговорила Яринка, — об этом в самом деле стоит подумать. Та лаборатория еще и сейчас стоит у меня перед глазами. Ее разнесло вдребезги. Кирпичи находили почти за полкилометра. Хорошо, что это произошло ка рассвете, иначе жертв было бы куда больше. Представь себе, если днем на большом заводе случится что-либо подобное. Даже подумать страшно.
Ганна кончила писать, закрыла тетрадь и встала с места. Она подошла к столу и взяла в руки небольшую колбу с зеленоватой жидкостью, где медленно оседал на дно темный осадок. Разглядывая его на свет, она спросила:
— Тогда с Коробовым реакция у вас проходила так же?
— Да, так же. И там тоже не все было понятно.
Ганна все еще держала колбу против света, будто видела там что-то интересное.
Проведенные опыты еще не давали окончательных результатов. Это было, так сказать, добывание полуфабриката для будущих реакций, которые должны были проходить под высоким давлением и при низкой температуре.
Сейчас она думала о том, что между ними во время работы устанавливаются довольно-таки странные отношения. Как бы стирается разница в возрасте, и нельзя даже понять, кто именно руководит работой. Однако это не вызывало ни удивления, ни сожаления. Все шло так, как нужно было.
— Вот я смотрю на эту колбу, на всю нашу работу, — сказала Яринка, — и, ты знаешь, иногда мне становится страшно.
— Страшно? — удивилась Ганна, — Почему?
От сумасшедшей силы, заложенной в этих маленьких колбах, силы, которую я, собственно говоря, держу в своих руках.
Яринка даже посмотрела на свои руки, как бы ожидая там что-нибудь увидеть.
— И ты понимаешь, я иногда думаю о том, что настанет такая минута, когда все, что мы с тобой открыли, придет в действие.
— Но я не понимаю, почему же все-таки страшно? — переспросила Ганна.
— А вот ты только подумай — мы сидим здесь и работаем, а где-то за тысячи верст тоже сидят химики, работают и изобретают, а мы даже не знаем, что они уже открыли. И я неожиданно чувствую на себе ответственность за жизнь всех моих товарищей, ответственность за наши города, за всю страну. И тогда я прихожу к выводу, что сделали мы с тобой очень мало. Ведь обидно — оно где-то здесь, как бы уже в руках, но проходит между пальцев, а найти его невозможно.
— Да, это в самом деле немного похоже на песок, только мне кажется, что от каждого раза у нас кое-что остается и на ладонях.
Глаза Яринки неожиданно заблестели, словно в них засветились огоньки или отблески вечернего солнца. Она посмотрела на Ганну внимательно, испытующе и увидела ее большие ярко-зеленые глаза. Взгляд их был совершенно спокоен, уверен и холоден. И на сердце стало спокойно и легко, как будто все уже было сделано, все найдено.
И словно вынырнув из этой волны сильных чувств, они снова принялись за колбы и пробирки, за цифры и формулы.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ
Высокими и большими строениями из стекла и бетона поднимался над степью новый завод. Если подъезжать к нему по шоссе со стороны города, то вначале из-за холмов покажется корпус ТЭЦ с четырьмя трубами, а потом уже приземистые широченные цехи.
Черная блестящая машина неслась по шоссе с большой скоростью. Крайнев сидел за рулем, берет и светлые волосы Марины виднелись рядом. На задних сидениях в серых дорожных плащах сидели Валенс и инженер из института стратосферы.
Бывшее строительство, нынешний завод должны были стать основной экспериментальной базой института.