Звездный демон
Шрифт:
Медленно допив вино, Киа отставила кубок и опять откинулась в кресле.
Было жарко, и ее охватывало ленивое томление. Царица странствовала мыслями в прошлом; а может, и в будущем…
Путь Джера прям и ясен, как свет Ра. А Исет и Аахотеп должны будут выйти замуж; конечно, царевны могли еще стать жрицами, но служение богам не исключало замужества. И это необходимо. Трон Хора нужно укреплять потомками бога с чистой кровью.
Лучше всего, конечно, отдать и Исет, и Аахотеп в жены старшему брату.
Киа нахмурилась.
Киа заулыбалась, подумав, что за все эти годы ее царь так и не взял себе второй жены. Она оставалась единственной для него, как Менес когда-то обещал…
Царица дремала с приятной улыбкой на устах, когда к ней приблизился муж. Менес остановился около Киа, любуясь ею.
Она стала заметно старше, но тонкие линии судьбы, пролегшие в уголках ее глаз и губ, не убавили ее красоты. Наоборот – стряхнув легкомысленную юность, царица сделалась еще мудрее и значительнее; и для ценителя еще драгоценнее.
Годы изменили и Менеса. Теперь перед спящей Киа стоял не юноша, полный огня, но не умеющий владеть собой и не понимающий, как завладевает другими; а зрелый муж, истинно божественный правитель. Менес теперь не только накладывал краску на лицо, но и гладко брил голову, и это еще усиливало впечатление его величия и посвященности.
Склонившись к жене, улыбающийся Менес разбудил ее нежным поцелуем. Киа вздрогнула, в глазах отразился мгновенный испуг; но это чувство тут же сменилось радостью и удовлетворением.
– Зачем великий царь посетил меня в этот неурочный час? – спросила она.
Они играли друг с другом – супруги, знавшие один другого, как самих себя; и вместе с тем совсем не знавшие.
Менес присел у ее кресла, взявшись за подлокотник. Их пальцы сплелись.
– Я хотел пригласить тебя завтра на охоту, - сказал он. – Я знаю, что ты не любишь убивать, но я хочу просто видеть тебя рядом.
Он просил ее улыбкой, светящимися любовью глазами. Киа хотела отказаться, но смягчилась.
– Конечно, дорогой брат.
Вечер они провели вместе, и Менес остался у жены на ночь. Он владел ею, а она принадлежала ему с тем же наслаждением, что и в дни их юности. А утром они встали на рассвете, как вставали всегда, и отправились охотиться в пустыню; царская охота требовала больших приготовлений всего двора, и это шумное острое развлечение заняло целый день. Менес убил нескольких газелей, а его свита на обратном пути настреляла в камышах уток. Вечером будет веселое пиршество.
Возвращаясь пешком в сумерках во дворец, Менес и Киа, возглавлявшие процессию, первыми увидели человека, выбежавшего им навстречу и тут же грянувшегося ниц. Это был не приветственный,
– Что такое? – крикнула царица.
– Убит благородный Нэзи, наставник царевича! – выкрикнул несчастный вестник и опять упал в пыль.
* Прядь волос, которую египтяне оставляли на бритых по обычаю головах детей.
* Овальная рамка, в которую заключалось царственное имя.
========== Глава 73 ==========
Несколько мгновений висела тишина. От прохладного ветра потные тела охотников, казалось, закостенели; Киа слышала, как гулко бьется ее сердце. Как барабан на ее торжественных похоронах.
И она прервала эти проводы, разнуздавшиеся у нее в мозгу:
– Встань! Кто убил Нэзи и когда? – крикнула царица человеку, лежавшему перед ней, как половая тряпка.
Вестник неуклюже поднялся, и она чуть не плюнула в его залитое слезами грязное лицо. Как она ненавидела этих рабов!
– Наставнику сына его величества… перерезали горло. Совсем незадолго до твоего возвращения, госпожа, - пробормотал несчастный, думавший, несомненно, только о том, что его прикажут казнить за такие вести. Киа презрительно поджала губы. Много чести!
– Идемте, - приказала Небт-Маат всем спутникам, в том числе и фараону; и все молча послушались. Киа не смотрела на мужа. Ей было так горько, так тошно, что больше всего хотелось бы отправиться следом за Нэзи. Только бы не видеть больше этого коронованного лицемера, этого бога с сердцем гадюки.
Менес взял ее под руку, и Киа изумилась его невозмутимости и бесчувственности. Хотя разве следовало ожидать другого? Что бы сказали люди, узнав, что в сердце у бога, которому они курят фимиам?..
А ничего бы не сказали. Люди рады беспечно плясать вокруг своих идолов и затыкать уши, если кто-нибудь скажет им правду о них.
Они в гнетущем молчании вошли во дворец – бедняга вестник давно спасся бегством, далеко опередив царственных особ и их свиту; но Киа было уже все равно. Вдруг она ощутила, как Менес сжал ее локоть, а потом услышала над ухом шепот:
– Успокойся, Киа, ведь ты царица! Ты уже не воскресишь его!
Киа резко повернулась – и в следующий миг чуть не плюнула в лицо главному идолу страны. Но вокруг стояли их подданные, те, кто не был виноват в смерти Нэзи; и Киа сдержалась, больно закусив губу.
Должно быть, выражение ее глаз было достаточно красноречиво, потому что фараон сделался холодным и отстранился. – Нехси, - позвал его величество своего телохранителя и хранителя царской печати, здоровяка с такой темной кожей, что он напоминал негра.* – Проводи великую царицу в ее покои! Она ранена в сердце смертью своего слуги и друга и не сознает себя!