Звёздный детектив
Шрифт:
Теру закрыли пепельные облака. Увидеть что-то вдали больше не представлялось возможным. Валенса снял куртку, разложил ее на камне, устроив импровизированную постель. Как и предупреждала Назира, температура резко упала. Дрожа от холода, он улегся, обняв себя руками, и свернулся в позу зародыша. В голове насмешливо звучал его собственный голос. «Эх, Валенса, о жутких морозах стоило подумать до того, как безрассудно кидаться в шлюпку». Одно было хорошо — за коротким днем следовала такая же короткая ночь, всего-то нужно перетерпеть пять часов, пока не рассветет, и пустыню
— Зря ты ввязался во все это, Роман Маркович. Боюсь, это дело станет твоим последним.
Глава 9
Увидев у кончика носа дуло револьвера, Валенса подумал, что его кошмар продолжается наяву. Подняв глаза выше, детектив сперва рассмотрел загорелую руку, сжимающую рукоятку револьвера, а потом невысокого человека, закутанного в серую многослойную одежду из шкур. Голова незнакомца была абсолютно лысой, словно у новорожденного, глаза прятались под противопыльными очками, а на поясе у него висела тушка странного зверька, напоминающего лису, только с тупой мордочкой как у питбуля.
— Греб сокал? — спросил незнакомец.
Валенса, знающий два диалекта солари и шесть других языков, в том числе вымерший столетие назад английский, недоуменно пожал плечам.
— Ту греб сокал? — повторил он снова, для убедительности ткнув детектива оружием в грудь.
— Ты поосторожнее с этой штукой, она ведь и выстрелить может.
— Ту, ту! — настойчиво твердил пустынник (так его окрестил Валенса), маша револьвером.
— Я не понимаю, что ты там несешь, — сказал Валенса, непрерывно следя за каждым его движением. Много чего в своей жизни детектив не любил, но больше всего ненавидел, когда на него направляли оружие, особенно такое ненадежное, как огнестрельное.
— Ото, — пустынник указал свободной рукой на небо, затем на Валенсу, — ото греб сокал?
Кажется, Валенса уловил суть вопроса. Постучал себя в грудь и ответил:
— Да я упал с неба. Ты это хотел узнать? А теперь, если не против, я встану. Все тело ломит, будто я неделю кувыркался в борделях серого сектора.
Несмотря на протесты пустынника, он спокойно поднялся на ноги и даже, как следует, потянулся. С неприятным звуком захрустели суставы.
— Нои! Нои! — завопил пустынник, делая шаг назад. Револьвер с рукой сместился в сторону.
Этого Валенсе только и надо было. Он совершил резкий выпад, перехватил пальцами кисть мужчины, и выбил из нее оружие. Следующим движением детектив вывернул ему руку, завел за спину и нанес удар по почкам. Хватая ртом воздух, пустынник захрипел, а Валенса завершил атаку ударом под колено. Свалив его на землю, он уселся на него верхом. Дотянувшись до оброненного револьвера, детектив поднял его
Подняв курок, он прислонил дуло к обветренной щеке пустынника и произнес:
— Ну что нои, греб сокал?
Тот сделал безуспешную попытку сбросить с себя детектива. Несмотря на усталость, Валенса легко удерживал его своим весом.
— Отпустить! — застонал пленный.
— Что я слышу? Ты лопочешь по-нашему?! — торжествовал Валенса.
— Плохо говорить! Сей гар сои! Забыть язык, давно забыть!
— Не беда, — Валенса погладил холодным дулом шею пустынника, — я могу напомнить.
— Не убивать! — взмолился он. — Лотти знать много! Пэксим! Много!
— Лотти, так тебя зовут?
— Ану.
Похоже, это означало «да». Валенса слез с пустынника, стал напротив, держа его на мушке, пока тот подымался и отряхивался. На лице этого, собственно, юноши, застыло непритворное выражение ужаса.
— Откуда ты? — спросил Валенса, незаметно для парня, присматривая за окрестностями — кто знает, сколько дружков у яйцеголового.
— Нои гар сои, — произнес Лотти, замахав перед собой руками, как дирижер. — Не говорить — нельзя. Нои гар сои, ото греб сокал. Плохо, будет сей Лотти.
— Если продолжишь в том же духе, станет еще хуже, — пригрозил детектив. — Откуда ты пришел?
Парень недолго колебался. Указав на север, он произнес:
— Ото.
— Что там, город?
— Нои — энари.
Валенса отрицательно покачал головой:
— Не понимаю… Энари? Так называется твой поселок? Ну же, говори.
— Нои, нои! — испуганно затараторил пустынник, пытаясь что-то объяснить детективу.
Получилось скверно, так что он привлек в помощь жесты. Показал руками сначала на Валенсу, потом на небо, затем изобразил в воздухе фигуру, похожую на пирамиду. В уме детектива эта зарисовка обрела определенное значение:
— Космодром? Там космодром?
Лицо Лотти расцвело, он усиленно закивал:
— Ану, греб сокал!
— Хватит называть меня словами, которые употребляла моя бывшая на суде. Зови меня лучше Роман Маркович.
— Роман, — повторил парень, пробуя, как слетает это имя с языка. — Роман Марковитс.
— Маркович. Ич!
— Ич, греб сокал.
— Нет, будь ты проклят!
Сбавив тон, детектив терпеливо разжевал еще раз:
— Роман Маркович, слитно, понимаешь, тупой туземец? Я — Роман. Ты — …
— Ту.
— Ту — Лотти. Я… — указал он на себя.
— Ю, — подсказал Лотти.
— Ю — Роман Маркович. Ту — Лотти. Ю — Роман Маркович, Ту — Лотти, понятно?
До парня дошло. Растянув улыбку до ушей, он радостно издал:
— Роман Марков Ич!
— Бог с тобой, — сдался Валенса.
Улыбка Лотти быстро погасла:
— Роман Марков Ич, ту анга.
— Анга? Что это значит? — Валенса посмотрел на револьвер. — Ты это имеешь в виду?
— Ану, чик-чик.
— Да не буду я в тебя стрелять… Я надеюсь. Вот видишь, — Валенса спрятал оружие за пазуху. — Все, мы друзья. Теперь, Лотти, как мой новоиспеченный друг, может, проводишь меня к энари. Что скажешь?