Звездолет с перебитым крылом

Веркин Эдуард Николаевич

А кто не ждет?

В июле отец забрал Дюшку на Ахтубу ловить рыбу, а вернулись они только в августе. А я

в августе занят был. С картошкой рано откопались, потом шиповник собирали и сдавали, потом брусника, потом клюква. Клюквы много, с болот две недели не вылезали, зато хорошо и сдали, на цветной телевизор набрали и на проигрыватель со стерео, буду теперь пластинки слушать. А потом школа, и сразу нас на месяц на картошку сняли, и Дюшку я почти не видел.

Сентябрь тогда был дождливым, и я очень устал. Я шел утром на остановку, ждал автобуса. Потом мы ехали в поля и выковыривали из размокшей глины картошку, оставшуюся после комбайнов. И так весь день. Две недели мокрой картошки, а за ней сразу ударили заморозки, и были две недели мерзлой картошки. Я уставал и, едва вернувшись домой и поужинав, ложился на диван. От усталости у меня не было в голове никаких мыслей. Иногда Анна. Иногда.

Но про Анну не совсем мысли, что-то другое. Мысли — это когда ты думаешь, а я про нее не думал. Она у меня в голове была. Да и не сама Анна, в общем-то, а…

Впечатление.

Память.

Надежда. Я даже не понимал толком на что, но надежда.

Каждый вечер в том темном сентябре.