Звезды и стрелы
Шрифт:
— Чего мне бояться? — сказал он с беспечным видом, однако голос его подвел. Последнее слово он произнес почти фальцетом. — Все равно, в конце концов, я окажусь в аду! Уверен, там для меня уже давно вертел заготовлен!
Бутылка вновь забулькала в руках у ирландца, а ветер над нашими головами завыл как голодный кровожадный лесной дух.
Утром я как всегда заглянул к Танцующему Волку, чтобы проверить как дела у мистера Конноли.
Шаман сидел, привалившись спиной к камню. Его рот был открыт, губы
— Он что, помер? — спросил Шеймус, неслышно ступая по мягкому белому песку.
— Нет, — я покачал головой. — Просто его дух покинул тело. Возможно, он вселился в какую-нибудь птицу и улетел далеко-далеко отсюда, в поисках каких-нибудь колдовских трав и корений!
Над нашими головами мелькнула тень орла, кружащего в вышине над Сломанной Стрелой.
— Быть может это он, — я показал пальцем вверх. — Следит за нами из поднебесья.
Шеймус захихикал.
— У нас у ирландцев, тоже есть куча суеверий, — сказал он. — Есть свои легенды и куча рассказов о древней магии и сверхъестественных существах, которые подстерегают пьяного ирландца на каждом шагу…
Толстяк похлопал себя по ремню с револьверами.
— Да вот только ни один из них мне пока не встретился, — он хитро подмигнул. — Должно быть, они боятся магии заключенной в моих малышках!
Я покосился на рукоятку револьвера, торчащую из потертой кобуры, и покачал головой.
— Сомневаюсь, — сказал я. — Ваша магия бессильна на Великих равнинах.
Шеймус кивнул, и, сделав несколько шагов, присел рядом с шаманом на корточки. Толстые пальцы бесцеремонно сомкнулись вокруг предплечья Танцующего Волка.
— Пульс есть, — сказал ирландец. — Слабенький, но ровный. Похоже, что твой дружок действительно улетел в заоблачные дали!
Шеймус поднял с земли грязную чашку и подозрительно понюхал ее.
— Надрался какой-то дряни, вот и улетел!
Чашка покатилась по песку и едва не упала в провал, над которым на закопченных жердях лежал мистер Конноли.
Медвежья шкура вновь скрывала его с головой, а длинные когтистые лапы свисали почти до самой земли.
Шеймус потыкал пальцем в черную скрюченную мумию, скалящую на нас желтые зубы.
— Так это Танцующего Волка мы должны благодарить за все неприятности, что свалились нам на головы? — ирландец склонился над отверстием в камне, но тут же отпрянул, громко закашлявшись. — Выходит, это он создал умертвий?
— Не думаю, — сказал я, убирая чашку прочь от зловонной дыры. — Для этого нужен шаман куда более сильный, чем Танцующий Волк!
Индеец, сидящий перед нами, казался совсем маленьким. Руки и ноги у него были худые хоть и мускулистые, да и возраст у него был почтенный.
— Более сильный? — Шеймус вскинул брови. — Ты что, забыл, как он приложил Кипмана? Внешний вид, знаешь ли, может быть обманчивым!
Я вновь покачал головой.
— Я говорю о другой силе, — сказал я. — Сам знаешь, о какой.
Ирландец вздохнул.
— Может ты и прав, — пробормотал он. — Знать бы это наверняка!
Ночью я не забыл повесить над головой своего Ловца Снов, однако он все равно не уберег меня от крика умирающих, свиста пуль и жуткой артиллерийской канонады.
Страшные картины сменялись одна за другой, проносясь перед моим внутренним взором, да такие реальные, что я проснулся от собственного крика.
— Кошмары? — Сет Кипман, глядел на меня из-под приподнятого одеяла, его лицо было освещено мерцающими углями в прогоревшем очаге.
— Да, — я задрожал от холода и поспешно натянул отброшенное в сторону одеяло. — Война, будь она неладна.
Траппер выдохнул белое облачко.
— Она на всех нас оставила след, — сказал он. — У одних снаружи, а у других внутри.
Придерживая одеяло на груди, Кипман сел.
— Кого-то война опалила, — сказал он. — А на ком-то не оставила даже царапины!
Взгляд траппера переместился с мерцающих угольев на мирно похрапывающего ирландца.
— Это потому, — сказал я. — Что у него полно собственных демонов, которые не дают ему покоя. Похоже, что у нашего ирландского друга столько секретов, что хватит на десятерых!
Траппер нахмурился, поглаживая указательным пальцем переносицу.
— Говорят, что он был одной из ищеек Пинкертона…
Его взгляд остановился на револьверах, которые ирландец теперь неизменно подкладывал под голову.
— Это правда, — подтвердил я. — И, похоже, не из рядовых ищеек…
Подобрав несколько щепок, сложенных в сторонке аккуратной горкой, я положил их сверху на уголья.
— А вы, что, были не в ладах с законом? — спросил я.
Траппер усмехнулся.
— В тех местах, где я в последнее время обретался, о такой вещи как закон слыхом не слыхивали, — сказал он. — Там, где я бывал, люди уважали друг друга, а слова тщательно взвешивали, прежде чем произнести…
— Трапперы достойные люди, — кивнул я.
— А как же, — Сет Кипман ухмыльнулся. — Если среди нас и встречаются время от времени уроды, то долго они на этом свете не задерживаются.
Щепки, лежащие на углях, загорелись, и сразу же стало светлей. Трепещущие тени отпрянули в темноту, оставив нас у костра в одиночестве.
— Тихо здесь, — сказал траппер поеживаясь. — Мне даже как-то не по себе от этой тишины.
Я молча кивнул.
В царстве призраков только ветер решался нарушать тишину. А может это была какая-то неприкаянная душа, жалующаяся на свою судьбу? Мы с траппером переглянулись.