Звезды и стрелы
Шрифт:
«Тигры» тихонько захихикали.
Волна синих мундиров, между тем, неудержимо приближалась.
Глава 3
Высоко на холме замелькали флажки семафорной службы капитана Александера.
— Огонь! — завопил сержант Акерс. От этого вопля у меня волосы на голове встали дыбом! Лицо сержанта исказилось в хищной ухмылке, а покрытые шрамами и веснушками руки сноровисто вскинули винтовку на уровень глаз.
Задержав дыхание, я поплотнее прижал
От грохота мушкетных выстрелов тут же заложило уши, в горле запершило, а глаза заслезились. Пороховой дым на мгновенье окутал наши позиции белым саваном, скрывая от глаз наступающего противника.
Горячий вирджинский воздух наполнился криками раненных и лязгом вынимаемых шомполов.
Не теряя времени даром, я тоже опустил ружье прикладом на землю и полез в сумку за новым зарядом.
— Огонь! — вновь закричал сержант, деловито перезаряжая винтовку и сплевывая попавший в рот порох.
Вскинув мушкет к плечу, я застыл, всматриваясь в белесый туман, стелющийся по земле.
Спустя какое-то мгновение колонна янки вновь появилась перед нами. Вражеские ряды заметно поредели, а первая шеренга была практически полностью уничтожена. На земле повсюду валялись неподвижные трупы, и копошились стонущие раненные.
Бесследно пропал жующий толстяк, исчез «школьный учитель», не было видно и отца с сыном.
Янки на секунду остановились, ошеломленные внезапным нападением, но тут завыли трубы, послышались свистки сержантов, наводящих порядок, и лавина синих мундиров, перекатившись через мертвые тела, вновь неумолимо двинулась вперед.
— Заряжай! — во всю глотку завопил Акерс. — Огонь!
Я машинально нажал на курок. Ружье крепко ударила меня в плечо, выплюнув облако горького белого дыма.
Сержант, в которого я целил, взмахнул руками, выронил саблю и рухнул лицом вниз. Его затылок превратился в кровавое месиво, а фуражка взлетела высоко в воздух.
— Так его! — закричал Маленькая Птица по-шайенски, азартно орудуя шомполом. — Я раньше даже не мог представить, что это так просто, убивать бледнолицых!
Пламя полыхнуло из ствола трофейного ружья, и молоденький новобранец упал навзничь с простреленной грудью, выронив на землю винтовку со сверкающим штыком.
— Не жалей патронов, парни, — кричал Акерс, с неимоверной скоростью перезаряжая оружие, и выпуская пулю за пулей. — Еще пара залпов и они побегут!
Сноровка, с которой старый ветеран обращался с оружием, просто поражала! Шомпол так и мелькал в его пальцах, а все движения были отточенными и выверенными.
Не обращая внимания на потери, и не отвечая на нашу стрельбу, янки продолжали идти вперед сомкнутым строем. Я видел их бледные от страха лица, я видел их сведенные судорогой челюсти и вытаращенные глаза! Они выглядели как живые мертвецы!
— Огонь! — закричал Акерс, нажимая на курок.
Янки вновь попадали на землю как тряпичные куклы, у которых обрезали нити. Эти куклы, правда, были покрыты кровью…
Шомпол в моей руке так накалился, что уже обжигал пальцы. Губы покрылись соленой пороховой коркой, а глотку саднило от порохового дыма.
Мои соседи, в полосатых штанах, перезаряжали ружья методично и неторопливо, словно на охоте. Их грубые мозолистые пальцы иногда роняли пули и капсюли на землю, и они, чертыхаясь, лезли в сумку за новым зарядом.
Янки тем временем подошли к нам совсем близко. Так близко, что я уже мог видеть капли пота на их бледных лицах, и обкусанные ногти на пальцах рук сжимающих мушкеты.
— Огонь! — закричал сержант-янки, указывая на нас саблей.
Федералы остановились, машинально сбросили винтовки с плеч и направили их в нашу сторону. Их лица были перекошены от ужаса, а штыки дрожали, раскачиваясь, словно камыш на ветру.
— Ложись! — крикнул я, падая на брюхо, и увлекая за собой Маленькую Птицу.
Пули завыли у нас над головами как злобные духи, и поле вновь затянуло пороховым дымом.
— Заряжай! — послышалось из белесой клубящейся пелены. Тут же заскрежетали вынимаемые шомпола.
Акерс вскочил на ноги, и я увидел, что все плечо у него стало бурого цвета, а на месте левого уха зияет брызжущая кровью рана.
— Огонь! — закричал он, размахивая окровавленным кулаком.
Мы вскинули ружья и выпалили в противника почти в упор. В воздух полетели простреленные фуражки, шомпола и части тел.
На левом фланге грозно рявкнул «наполеон» и в строю атакующих появилась широкая просека, прорезанная картечью.
Зрелище было жуткое! Только что на нас катилась сплошная людская стена, и вот, вместо живых людей вся земля уже усеяна кровавыми ошметками и вопящими от боли раненными.
Янки побежали. Я бы и сам побежал на их месте! Бежали они быстро, на ходу выбрасывая сумки с патронами, ружья и ранцы со снаряжением. Они спотыкались, падали, вновь поднимались, и неслись, не разбирая дороги, к спасительной кромке леса, далеко у подножия холма.
— Огонь! — сурово приказал Акерс.
Наши позиции вновь окутало пороховым дымом. На этот раз совсем немногие федералы смогли продолжить отступление.
Я смотрел на одинокие фигурки, бегущие прочь, и мне почему-то больше не хотелось по ним стрелять.
— Заряжай! — закричал один из «тигров», подражая голосу сержанта. Вокруг все весело заржали.
Под гром барабанов навстречу беглецам из леса вышла свежая колонна синих мундиров. Увидев поле боя, усеянное десятками трупов, они нерешительно замялись на месте. Беглецы, между тем, на всем ходу врезались в колонну соратников, сея панику и нарушая строй.