Звезды и стрелы
Шрифт:
— В своих странствиях я много повидал, — Сет Кипман достал из-за пояса кисет и неторопливо принялся набивать трубку. — Повидал такого, что ни один белый человек не поверил бы моим рассказам.
Я опять молча кивнул. Чудеса и в самом деле были повсюду. Они встречались на каждом шагу, нужно было только знать, куда смотреть, чтобы их разглядеть.
— Я встречался с загадочным лесным народцем в Скалистых горах, — траппер прижал табак пальцем, и потянулся к костру за угольком. — Самый высокий из
Голубоватые клубы горького дыма взлетели к черному небу.
— Однажды, у меня на глазах старик шаман превратился в медведя! Я видел своими глазами, как дети-чинуха ходят по воде как по земле! Я видел, как глубокие старики становились молодыми, испив шаманского зелья, — глаза траппера заблестели как уголья под седыми кустистыми бровями. — Твой народ иногда делился со мной своими секретами, и никогда не гнал прочь от своих костров…
В груди у меня что-то жарко полыхнуло, а к глазам подступили слезы.
— Сердце кровью обливается, когда я вижу, что мы делаем с этими землями, — траппер вздохнул. — Но я всегда думал, что ничто не сможет этого остановить. Я думал, что ничто не может встать на пути прогресса. Я думал, что ваша магия отступит перед нашими пушками и ружьями, как это случалось уже тысячу раз в тысяче разных уголков света…
Траппер затянулся, и протянул мне свою трубку. Я принял ее с поклоном.
Табак был горький, с примесью каких-то незнакомых мне трав.
— Я рад, что ошибся, — сказал Сет Кипман и улыбнулся, выдыхая облачко белого дыма.
Глава 2
— Уже недолго осталось, — сказал Танцующий Волк, сгибая и разгибая руку мистера Конноли, лежащего в беспамятстве на закопченных жердях. — Видишь, его члены вновь обрели гибкость!
Я осмотрел обнаженное тело ирландца и кивнул.
— Главное, чтобы его разум остался прежним, — сказал я. — Иначе в этом нет никакого смысла.
Шаман улыбнулся, и принялся обмахивать мистера Конноли веером из орлиных перьев.
— Для этого я с ним и сижу, — сказал он. — Я слежу, чтобы маниту не уволокли дух твоего друга в свои подземелья.
Танцующий Волк кивнул на дыру в камне, из которой время от времени вырывались клубы желтого зловонного пара.
— У команчей много воинов, в тела которых вселились духи, и лишь немногим из них удалось остаться прежними, — шаман присел на корточки и закрыл отверстие в камне кожаной заслонкой. Вытащив из сумки баночку с каким-то маслом, он принялся энергично втирать его ирландцу в кожу.
Потом он достал из своих волос острую колючку и попытался воткнуть ее мистеру Конноли в грудь. Колючка согнулась, но кожи не пронзила.
— Они называют себя «Воинами Духами», — шаман вытер руки грязной тряпицей и вновь открыл отверстие в камне. — И с каждым днем их становится все больше и больше.
Я достал отцовскую трубку, развязал кисет с табаком и неторопливо принялся ее набивать.
— Насколько я помню, команчи всегда боялись старости, — сказал я. — Быть может, таким образом они хотят обрести бессмертие?
Танцующий Волк засмеялся.
— Нет, мой мальчик, — вздохнул он. — Какое же это бессмертие? Слишком уж велика цена, которую им за него приходится платить!
Шаман кивнул на иглу, которой только что тыкал мистера Конноли.
— Они лишаются почти всех человеческих чувств! — сказал он. — Они больше не чувствуют тепла и холода, они не чувствуют боли, им неведома усталость и голод! Они становятся совершенно не похожими на нас, на простых людей! Кому, скажи, нужно такое бессмертие?!
Я вспомнил маленького Айдана, и покачал головой, такого для мистера Конноли я не желал.
— Они быстро забывают, что такое дружба, любовь, привязанность, — шаман взмахнул веером, отгоняя назойливых мух. — Они живут лишь войной и смертью! Они живут лишь для того, чтобы выполнять приказы!
Я затянулся ароматным дымом и протянул трубку Танцующему Волку.
— Приказы Куаны Паркера? — спросил я.
Шаман закивал.
— Говорят, что духи первыми поселились в его теле. Говорят, что он встретил их на «Тропе Сна», и они поведали ему как изгнать бледнолицых с наших земель! — шаман выпустил через нос белесые струйки дыма и вернул мне трубку. — Куана великий человек, и только ему под силу с этим справиться!
Этой ночью я наконец-то решился сам пойти по «Тропе Сна».
Танцующий Волк постелил для меня на земле одеяло, сшитое из лоскутов шкур разных животных.
— Я пригляжу за вами обоими, — сказал он. — И помогу, тебе выбраться, если ты вдруг потеряешься.
Говорил шаман вполне серьезно, в его тоне я не услышал насмешки.
Достав из-за пазухи коробочку с сушеными кактусами пейотль, которые получил от Пятнистого Оленя, я высыпал их на ладонь.
— Ты раньше ходил по «Дороге Сна»? — спросил Танцующий Волк, глядя на сморщенные коричневые кружочки у меня в руке.
— Никогда, — я покачал головой. — Думаешь, у меня получится?
Шаман усмехнулся.
— Должно получиться, — сказал он, тыкая грязным пальцем мне в грудь. — Ты парень крепкий!
Уперевшись спиной в полированный камень, я бросил в рот три сморщенных кружочка.
Они были жесткими и упругими, на зубах заскрипел песок и рот наполнился такой нестерпимой горечью, что даже зубы заныли.
Старик засмеялся.
— Тебе нужно будет съесть еще горсть, — сказал он. — Иначе ничего не выйдет!