Звезды и стрелы
Шрифт:
— И меня окатите, будьте так любезны! — взмолился Шеймус, хватая за плечо пробегавшего мимо матроса.
Матрос весело осклабился и с готовностью вылил толстяку на голову целое ведро ледяной воды.
— Полный вперед! — с мостика послышался рев капитана Картера, склонившегося над переговорной трубой, ведущей в котельную. — Поддайте жара, мерзавцы!
У меня перед глазами тут же возникли угрюмые физиономии умертвий, орудующих лопатами в раскаленном трюме. Похоже, что рабство вновь вернулось в Америку, и на этот
Высоко над нашими головами труба изрыгнула облако черного дыма, палуба отозвалась мелкой дрожью, и броненосец начал медленно набирать скорость, целясь острием своего стального тарана в покореженный борт «Эсмеральды».
Таран вонзился в борт парохода на фут ниже ватерлинии. Сминающийся как бумага металл затрещал, дерево захрустело, а высокие, насквозь проржавевшие трубы переломились как спички и грузно плюхнулись в мутную воду.
Броненосец тряхнуло, и под веселый хохот матросов, умертвия закувыркались по палубе сбитые с ног, в то время как огромная туша «Геркулеса» взбиралась на несчастную «Эсмеральду», словно пытаясь ее изнасиловать.
Я увидел, как с треском отвалились гребные колеса парохода, лопнули его бортовые перегородки, и в жуткой пробоине тут же завертелись пенные водовороты.
Нос броненосца слегка задрался, однако он все равно продолжал двигаться вперед, подминая под себя полузатопленный пароход.
С оглушительным треском «Эсмеральда» разломилась на две части и в считанные мгновения скрылась под водой.
Освободившийся из ее объятий второй пароход, опрокинулся на бок, зачерпывая правым бортом речную воду, и у нас на глазах перевернулся вверх дном.
— Полный назад! — закричал капитан Картер.
Броненосец замедлился, и по его бортам застучали пляшущие на волнах обломки, да огромная треснувшая вывеска с вычурной надписью «Казино».
На следующий день мы миновали место, где в реку Арканзас впадала RМo de los Carneros CimarrСn, как называли ее испанские поселенцы. Она тянулась на тысячу миль на запад, достигая священной Черной горы, что лежит в землях Навахо и Апачей.
С левого борта начинались бескрайние просторы, испокон веков принадлежавшие Сиу, а с правого борта простирались земли Чероки и Осаджей.
Вскоре после полудня из прибрежных зарослей появились длинные раскрашенные каноэ забитые молодыми воинами. Форрест тут же приказал выпалить из пушки и расчехлить «Гатлинги».
Индейцы молча проводили нас взглядами, но подходить ближе не рискнули.
— Это тонкава и понка, — удивился я, рассматривая одежду воинов, и их боевую раскраску. — Интересно, что же свело их здесь вместе!
— Я слышал, что тонкава не прочь полакомиться человеческим мясом! — оживился Шеймус, вытирая потное лицо шейным платком.
— Это команчи распускают такие слухи, чтобы оправдать войну с тонкава, — фыркнул Кипман. — Тонкава всегда дрались на стороне конфедерации, за что и поплатились!
— Нет дыма без огня, — Шеймус пожал плечами и повернулся ко мне. — Верно я говорю, Джонни?
Я слышал о резне, в которой погибла почти треть племени тонкава, и скорей бы согласился с Кипманом, чем поверил в наговоры команчей.
— Поговаривали о том, что тонкава убили и съели двух шауни, — я поморщился и покачал головой. — Но лично я не верю в эти басни.
— Действительно, странно, что они здесь объявились, — мистер Конноли прикрыл рукой глаза от солнца, и принялся рассматривать длинные каноэ, следующие за нами следом на почтительном расстоянии.
Через пару миль индейцы прекратили преследование, и бесшумно скрылись под кронами ив, нависающих над левым берегом.
«Геркулес» медленно полз по реке, лавируя между многочисленных отмелей, и делая, едва ли пять узлов в час. Идущий впереди пароходик — разведчик постоянно гудел, подавая нам сигналы, и лихорадочно моргал вспышками гелиографа.
— Если мы здесь увязнем, — Сет Кипман с опаской уставился на проплывающую мимо отмель. — Нас уже никто не вытащит.
— Капитан Картер знает эту реку как свои пять пальцев, — хмыкнул Шеймус. — Так, по крайней мере, он говорит…
С наступлением темноты оба берега озарились многочисленными кострами. Свет огней, пробивавшихся сквозь сплошную стену камыша, страшно нервировал генерала Форреста, и он приказал утроить ночную вахту, и все время держать пулеметы наготове.
Далеко за полночь я вновь получил приглашение от мистера Смита. Скрипя зубами, и прижимая пульсирующую от боли руку к груди, я спустился в трюм, и по длинному темному коридору, освещенному лишь крошечной лампой в руке Кайзера, направился к каюте колдуна.
Вместо приветствия бокор помахал мне ржавой иглой, зажатой между корявых черных пальцев.
— Вскоре мы достигнем цели нашего путешествия, tintin, — колдун ухмыльнулся. — И генерал попросил меня исполнить особый обряд, который даст ему нечеловеческую силу!
— И он действительно в это верит? — я осторожно уселся на краешек стула, готовый в любой момент выхватить нож, однако мистер Смит как всегда оставался настороже, не выпуская из рук восковую куклу.
— Это не важно, tintin, — колдун захихикал. — Важно то, что я, наконец, смогу заполучить его кровь!
У меня мурашки побежали по спине от ужаса! Неужели генерал был настолько глуп, что был готов отдать свою жизнь в руки безумного колдуна?!
— Он думает, что я знаю секрет бессмертия, — колдун кивнул на безмолвную фигуру Кайзера, маячившую у входа в каюту. — Он думает, что я могу не только возвращать людей к жизни, но и продлять человеческую жизнь!