1001 Ж
Шрифт:
Девушка за стойкой регистрации приветливо улыбнулась, глядя на их развеселую компанию.
Они развесили куртки, нацепили бахилы, обилетились и поднялись еще выше в полутьму, мимо колоритных статуй африканцев, музыкальных инструментов и грамот с кубками, к приглушенному свету под крышу мансарды с круглыми окнами, голыми балками и вентиляторами.
Народу уже была полна коробочка. Смех и болтовня почти перекрывали музыку. Те, кому не случилось выйти танцевать, толпились у бара, пили воду и просто сидели на длинном диване вдоль одной из стен.
Они ввалились и не переодеваясь пошли обнимать сосредоточенную Аганову.
Та пальцем скомандовала паузу и только спустя секунд пять с широкой улыбкой нырнула в их объятья.
Юля сидела у барной стойки и потягивала шампанское. Она пришла на милонгу три танды назад и пока не потанцевала. Народу было много, но бoльшую часть она не знала, хоть бывала тут каждую пятницу – положение преподавателя и столпа общества обязывало.
Тут почти как в чиновничьей среде – куча неписаных правил и условностей. Может ли она, Юля, преподаватель танго с более чем десятилетним стажем, провести пятничный вечер за бокалом вина и хорошей книгой? Может. Но если будет злоупотреблять таким отдыхом, то весьма скоро ее имя и облик выветрятся из памяти легкомысленной публики, и тогда станет еще сложнее собирать народ на мастер-классы, а ученики ее школы рано или поздно зададутся вопросом: имеет ли право учить их та, кто сама не слишком частый и желанный гость на милонге? Вот и приходилось держать марку.
Но сегодня делать это было несложно. За пультом Аганова, и зал трещал по швам от развеселого народа. Плыть в потоке радостного возбуждения легко и приятно, осталось только дойти до нужной кондиции.
– Тебе повторить? – очень кстати спросил Мишка, касовский бармен.
Как чувствовал.
– Да, пожалуйста, – согласилась Юля. – Народу сегодня прорва!
– Так Аганова… – пожал плечами Миша. – Тебе льда добавить?
– Немного. И шоколадочку какую-нибудь, если можно.
– Сделаем.
Пока Миша открывал новую бутылку брюта, Юля почувствовала на себе пристальный взгляд. Кто-то хочет ее пригласить. Такие вещи за годы практики она научилась определять безошибочно.
И точно – под сводом у лестницы оперся о кирпичную стену Юрка, давний приятель и неплохой партнер. Он выглядывал из своего укрытия, словно охотник, но Юля понимала, что дело тут как раз в обратном – он прятался от нежелательных взглядов и целиком фокусировался на ней. Надо было идти плясать.
Конечно, откажи она ему, тот бы не обиделся. Они давно знакомы и не раз болтали за чашкой кофе в общих компаниях и даже наедине, после практик и мастер-классов. Юра понимает, что нежелание танцевать в конкретный момент не всегда означает нежелание танцевать с конкретным человеком.
Но если упустить момент, можно на всю милонгу прирасти к стулу. Сидеть так весь вечер, слушать музыку, любоваться игрой света в бокале, мелькающими на танцполе ногами и особенно лицами. Там есть на что посмотреть!
Танго непростой танец, в особенности для партнера: нужно одновременно следить за дорожной ситуацией, обнимать женщину, следовать ритму, пытаться как-то интерпретировать музыкальные акценты… В общем, чаще всего сил на притворство не остается, и с большинства сваливаются маски.
Чего тут только не увидишь! И пошловато ухмыляющиеся рожи дорвавшихся до юных и прекрасных дев, и сосредоточенные лица покорителей интегралов, и придурковато-возвышенные лики, и откровенно скучающие… И все без какой-либо привязки к возрасту, профессии или социальному статусу. Танго отбрасывает людей к заводским настройкам.
Эти мысли пронеслись в Юлиной голове, пока Юра продирался по краю танцпола к барной стойке.
Но вот он уже рядом. Протянул руку и вытащил ее из задумчивости.
Играло что-то бодрое и маршеподобное. Кажется, Rodolfo Biagi. Аганова раскачивала народ по полной, готовила к своему любимому Pugliese.
Они встали в пару, и прежде чем закрыть глаза и целиком доверить Юре управление парой, Юля увидела знакомую аккуратно причесанную голову. По лестнице, ведущей в зал, поднимался Гена, ученик из ее любимой группы. За ним следовала Ксюша, Даша, Саша и, наконец, Алена.
«В сборе вся шайка, – улыбнулась про себя Юля, – Жаль, конечно, что пришлось отпускать этих птенцов в чужие края. Но хоть на крыло подняла, собрала в стаю. Тоже хорошо».
Мысли щекотали ее недолго – уж что-что, а обниматься Юра умел. Не прошло и половины мелодии, как Юля целиком выпала из окружающего контекста и растворилась в текущем моменте. Если бы в этот самый момент ее кто-то спросил, каково танго на ощупь, она не задумываясь бы ответила, что танго ощущается как любовь.
Только спустя две танды Юра проводил ее, практически выпавшую обратно к барной стойке, где собралась пятерка друзей.
– Вискарика мне и этому скромному и обаятельному юноше, – заявила Дашка, опираясь на Санино плечо.
– А мне шампусику, пожалуйста, – промурлыкала Ксюша.
– И мне, – поддержала ее Алена.
– А мне квас, – отозвался Гена на вопросительный взгляд бармена.
Сделав заказ, они повернулись к танцполу и увидели Юлю.
– Так, так! И что это мы все пляшем и пляшем? А поздороваться? – наигранно уперла кулаки в бока Дашка.
– Юлька! – воскликнула Ксюша и кинулась обниматься.
– Ну вот, все испортила, – с ухмылкой отчитала Даша Ксю, – опять фальстарт! Сколько раз эта мудрая женщина учила тебя хранить достоинство! Ладно, – сказала она уже Юле, – раз уж терять нечего, иди ко мне, моя несравненная!
Алена подскочила к обнимающимся Юле с Дашкой, ввинтилась рядышком, обняв обеих за талии и, пытаясь перебить музыку из динамика, крикнула парням, обернувшись через плечо:
– А вы чего стоите? Идите к нам!
Саня с улыбкой присоединился к коллективному объятью.
– Да мы просто не хотели вам мешать… – начал было Гена, но Дашка его оборвала:
– Не нуди давай! Иди уже сюда!
Со стороны они, наверное, были похожи на поредевшую футбольную команду перед матчем. Только вместо гимна Лиги чемпионов из динамиков звучал чистый и светлый голос Альберто Марино: