11 сентября и другие рассказы
Шрифт:
— Неужели директор тебя никак за это не поощрял?
— Почему же, он почти каждый месяц выдавал мне премию из специального фонда. Официально это называлось материальная помощь и я должен был только выдумать для чего она мне нужна. У меня не хватало фантазии и в течение нескольких лет я получил деньги на три телевизора, два капитальных ремонта, стереосистему и уж не помню на что ещё. Кроме того шеф доставал мне бесплатные путёвки в самые блатные места. Собственно поэтому я так долго молчал, но после очередного аврала я сгоряча ляпнул, что если он не сделает меня главным, я уйду. Директор не знал, как быть.
— В обгоревшую задницу, — негромко поправила его Нина, но Марк увлёкся собственным рассказом и не слышал комментария племянницы. Он вжился в образ, который придумал минуту назад и уже сам верил тому, что говорил.
— Я был кандидатом в мастера спорта по гимнастике, — продолжал он, — и у меня ещё сохранилась хорошая реакция. Я автоматически сделал двойной кульбит и приземлился на безопасном расстоянии.
Илья окинул Марка красноречивым взглядом. Жиденькие бицепсы, выступающее вперёд брюшко и куриные ножки находились в кричащем противоречии с рассказом.
— У меня по этому поводу родился экспромт, — сказала Нина:
Мой дядя Марк тем знаменит, Что сделал он двойной кульбит.— Шедевриально, — сказал Марк.
— Ну что ты! Я ведь на гениальность не претендую, а спортом вообще не занимаюсь. Вот Илья каждый день зарядку делает и если потребуется, сможет защитить честь Америки в соревновании по бегу трусцой.
— Нет, не смогу.
— Почему?
— Потому что не хочу.
— Ну и зря, а то мы бы устроили турнир титулованного советского спортсмена с американским любителем.
— В перетягивании каната? — спросил Марк.
— Нет, в определении силы рук. Потягайтесь, а я вам посужу.
Илья покачал головой, но Нину уже было не остановить. Она стала уговаривать мужчин, а потом чуть ли не силком усадила их за стол, заставила взять друг друга за руки и проследила за тем, чтобы их плечи и локти были на одной линии. У Ильи мелькнула мысль, что Марк гораздо моложе его и намного тяжелее. И то и другое давало ему преимущество, а проигрывать Илье не хотелось.
Марк тоже не очень рвался в бой, но и он сделать ничего не мог. Нина заставила их сжать ладони и дала команду. Несколько секунд казалось, что оба вот-вот лопнут от натуги. Потом, однако, Илья стал побеждать и, в конце концов, прижал ладонь Марка к столу.
— Да, — сказал Марк, вставая, — я слишком давно не занимался спортом, то на работе был занят, то к отъезду готовился, а здесь ещё в себя не успел прийти, но как только осмотрюсь, обязательно начну что-нибудь делать.
— Илья может брать тебя в спортклуб, — сказала Нина, — он ездит туда почти каждый день.
— Отлично, — ответил Марк, — а пока надо заняться обедом. Я замариновал шашлыки и для того чтобы их приготовить мне потребуется минут 40.
— Готовь, мы не будем тебе мешать, — сказал Илья, отводя Нину в сторону.
— Вы чем-то недовольны? — спросила она.
— У меня нет времени работать шофёром твоего дяди. Я уже достаточно для него сделал, когда готовил ему квартиру вместе с твоей мамой.
— Понимаете, Илюша, Марк сейчас сидит целыми днями дома и бесится с жиру. Это действует Светке на нервы, а она беременна, ей волноваться вредно, так что если вы его хоть чем-то займёте, то сделаете благородное дело. Стоить вам это ничего не будет, потому что всем членам клуба дают бесплатные гостевые билеты для друзей.
— Его жена беременна? — удивился Илья, — отчаянный он человек.
— Он ничем не рискует. Приехал сюда с хорошими деньгами и наверняка сядет на велфер. А в Москве он оставил себе Светкину квартиру.
— Откуда ты знаешь?
— От него. Они очень хорошо просчитали все варианты. Ребёнок их сразу станет гражданином США, а если они здесь не смогут устроиться, уедут обратно в Россию и чтобы получить американский паспорт, будут раз в год являть свой светлый лик в Госдепе. Можно быть смелым.
— Не очень ты его жалуешь.
— А за что мне его жаловать?
— Он всё-таки брат твоей матери.
— Этот брат ничем нам не помог, когда мы уезжали из Советского Союза.
— Ниночка, когда это было!
— Было давно, но запомнилось надолго. Люди тогда отваливали пачками. Моему отцу сотрудники даже отходную устроили, а мамин брат дрожал как осиновый лист. Я прекрасно помню, как он уговаривал маму остаться в Союзе и доказывал ей, что лучше жить в насиженном гнезде, чем ехать неизвестно куда. Он жаловался, что мы ему всю жизнь поломаем.
— Может в этом и была сермяжная правда.
— Не было. Двойной кульбит приватизировал квартиру, которая принадлежала моему отцу и продал украшения моей бабушки, так что от нашего отъезда он только выиграл. А потом, как видите, изменил своё мнение относительно насиженного гнезда. Я вообще не хотела его принимать, это всё мамина инициатива. Она ведёт себя как Тургеневская девушка. О деньгах за квартиру даже не заикнулась и до сих пор относится к нему, как будто он не вышел из возраста коротких штанишек. Она всегда заботилась о нём больше чем обо мне, а он пользовался этим и грёб под себя. Он даже внешне не похож на своих родителей. Откуда он такой взялся я не знаю. Наверно, моя бабушка хранила какую-то тайну от моего дедушки.
— Меня это не интересует.
— Ну и напрасно, Илюша. Вам придётся с ним общаться и вы должны знать, что это за фрукт. Он запросто может поломать ваши отношения с мамой хотя бы из-за того, что они будут мешать ей нянчить его ребёнка.
— Как же другие люди ухитряются иметь свою семью и мирно сосуществовать с братьями и сёстрами.
— Если их братья нормальные люди, это легко, а у моего дяди нарциссов комплекс.
— Какой? — улыбнулся Илья.
— Комплекс, который называется двойной кульбит, — огрызнулась Нина, — я не знаю латинского названия этой болезни.