13 черных кошек и другие истории

Астафьев Виктор Петрович

Еще некоторое время ребята сидели молча.

Потом Сережа стал за учительский стол.

— Мы ее выкупим.

— А где возьмем деньги? — загалдели все.

— Будем собирать металлический лом, — сказал Сережа. — Бумагу.

— Пузырьки, — подсказал кто-то.

— Медицинскую ромашку…

— Целебные ягоды…

Ребята разложили тетрадки и стали считать, сколько можно выручить денег, если они обойдут все дворы, закоулки и пустят в дело все ржавые кровати и кастрюли, склянки и пузырьки, выщиплют все загородные луга и поляны с целебной травой. Навыка в таком подсчете ни у кого не было, ребята волновались, ссорились, но упорно считали.

Потом кто-то грустно произнес:

— Но мы ведь не знаем, сколько он запросит

за Анну-Марию…

Сережа сообразил:

— Нужно создать денежный резерв.

— Как?

— Нам дают деньги на завтраки… Так вот — мы откажемся от завтраков.

И класс прогудел:

— Откажемся!

— Откажемся от театра и цирка, — продолжал Сережа.

Немного помолчали, но потом класс опять прогудел:

— Откажемся!

— Откажемся от мороженого…

На этот раз молчали долго. А сластена Наташка часто-часто моргала глазами.

Но когда все потом закричали «Откажемся!», она тоже закивала головой.

…Темно на улице. Погасли огни в школе, и только на втором этаже, в пятом «д» светились окна.

Л. Кузьмин

Сверчок

Стоял на горке старый дом, А в доме жил Сверчок — Простой и скромный музыкант, Малютка-мужичок. Однажды хлынул сильный дождь, Ударил страшный гром, И развалился у Сверчка На горке старый дом. Сверчок сказал: «Ну что ж! Раз так — Не стану унывать! С веселой скрипкой в каждый дом Нас пустят ночевать!» И вот к Ежу стучится он: «Открой мне, друг! Беда? Совсем разрушила мой дом Проклятая вода! Пусти, дружище, ночевать, Согреться я хочу, А за ночлег тебе сейчас Игрою заплачу!» Еж улыбнулся: «Я и так Тебе готов помочь… Играть не надо! На печи Спокойно спи всю ночь!» «Ах, что ты! Я ведь обещал!» — Одно твердил Сверчок, На лавку сел и в лапку взял Малюсенький смычок… Но слишком грустно инструмент У музыканта пел — Веселых песенок Сверчок Играть ведь не умел. Но был он честен! И пока Хозяин не уснул, Он в самом тесном уголке Свое «скрип-скрип» тянул… Когда-нибудь, друзья мои, Ненастною порой Он убаюкает и вас Чуть слышною игрой… Но на него сердиться вам Не надо… Ведь Сверчок Из паутинок сделал сам Незвонкий свой смычок. Он сам былинки собирал Для скрипки по лесам И эту песенку играть Учился тоже сам!

А. Спешилов

Приключения Белки в Саянской тайге

Повесть

Белка

Это была не настоящая белка, что живет в тайге и питается орехами, а собачка — белая, с черными крапинками, которую мы назвали Белкой. Наш шофер Валентин купил ее в деревне за пятьдесят копеек и принес в лагерь. Она тогда была трехмесячным щенком и бойко гонялась за воробьями, что слетались к нашему кострищу, чтобы подбирать разные крошки и крупинки.

Шофер Валентин из консервной банки сделал для нее кормушку, а Светлана сходила в деревню за молоком. В углу палатки мы сделали для Белки из старого ватника уютное гнездо, чтобы ей было тепло и мягко, чтобы ветром не продувало.

После ужина мы забрались на ночлег в спальные мешки и погасили свечку.

Настала тишина. Вдруг слышу: кто-то ползает около меня и мешок теребит. Пошарил в темноте — под руку попала Белка. Не понравилось ей, должно быть, одиночество, и она пошла бродить по палатке.

Я притянул собачку к изголовью. Она ловко забралась в мешок и оказалась у меня в ногах. Пусть, думаю, спит в мешке. Маленькая — не помешает. От нее даже теплее ногам стало.

Ночь прошла спокойно. Утром, позабыв, что у меня в ногах «квартирантка», я нечаянно ее побеспокоил, а может быть, и ногой придавил. А она как цапнет меня за ногу! Зубы-то у нее материнские, острые, как иголки. Не помню, как я из мешка вылез. Обиделся даже на Белку, вытащил ее и хотел в наказание на улицу выкинуть, а она, недолго думая, схватила меня за палец. До крови прокусила. Я и выпустил ее из рук. Она шмыгнула за ящик с продуктами и затаилась.

Мы успели позавтракать, а Белка все еще сидела за ящиком.

— С голоду умрет, — забеспокоилась о ней Светлана.

— А пусть не кусается, — сказал я.

— Вы ее не обижайте, — ответила Светлана и подошла к ящику. — Помогите лучше ящик отодвинуть.

Общими силами мы отодвинули от стенки палатки тяжелый ящик. — И что же? Белка, свернувшись клубочком, крепко спала и не проснулась даже, когда мы ящик отодвинули. Светлана взяла ее на руки и вынесла из палатки к кормушке.

Белка понюхала молоко, есть не стала, а на кормушку залаяла.

— Ты вымыла кормушку? — спросил шофер Валентин.

— Нет, — ответила Светлана. — А зачем ее мыть?

— Из немытой посуды никакая хорошая собака есть не будет, — объяснил Валентин. — Да и молоко ей надо свежее. Вчерашнее-то прокисло.

Первый маршрут

Весна затянулась, но мы не стали ждать, когда просохнет земля, и решили пробираться на юг.

Целый день у нас заняла погрузка продуктов, горючего, инструментов, палатки и всего необходимого для далекого путешествия в Саянскую тайгу.

Верх кузова грузовой машины мы обтянули брезентом, чтобы не попадала пыль и чтобы нас не мочило дождем.

Вот шофер завел мотор, и мы уселись по местам. С песнями выехали из деревни и стали пробираться по трудной весенней дороге. Все ямы грязью затянуло. Шофер правил наугад. Машина тряслась и подпрыгивала.

Всем было весело. Невесело было только Белке. Она сидела на коленях у Светланы и тревожно вертелась.

В одном месте так сильно тряхнуло, что Светлана привскочила и ударилась головой о крышу. Белка выпала у нее из рук и мигом вскарабкалась на мешки, которые лежали у самого борта.

— Белку держите! — испуганно крикнула Светлана и застучала в кабину шофера, чтобы он машину остановил. Собака оказалась на самом краю. Еще толчок и… Я на лету поймал ее за задние лапы.

Освободив плетеную корзинку от разной мелочи, мы водворили туда неспокойную собачонку.

Часов пять тряслись мы по отвратительной дороге. У иного шишка на голове, иной язык прикусил. Я до крови разбил себе плечо о стойку. У всех головы разболелись. Пытались песни петь, но не пелось. А о маленькой пассажирке мы и совсем забыли. Светлана вспомнила о ней наконец и спросила: