730 дней в сапогах
Шрифт:
–Э-э! – заорал он кому-то в глубине зала, – сюда иди!
– Быдусь! – Кирюха подошёл к старшине. – Тебе этот парень шибко нужен?
– Забирай хоть до утра! – улыбнулся Быдусь, пожимая руку Кирюхе.
До утра друзья просидели в каптёрке клуба, захватив из столовой чаю, масла и хлеба. В комнате Кирюхи их ожидала бутылка «Монастырской избы». За стаканом полусухого посидели, потрепались за жизнь.
– Зря ты меня вовремя не послушал. Теперь всё, ты под надзором. «Под колпаком у Мюллера». Просил я за тебя, не дали в помощники даже на день. Хотя бы полгода у меня проторчал. Как живу, сам видишь.
– Да
– Главное, не чмырись. Бей в рожу любому, если что. Не сможешь, тогда избегай таких эксцессов, – поучал Кирюха, – если силёнок не хватает, мозги подключай!
Они поболтали о том, о сём, повспоминали общих знакомых со двора. Остаток ночи пролетел незаметно.
– Если что, обращайся, заходи в любое время! – сказал Кирюха на прощание.
Поутру Вовчик рассказал о ночных приключениях. Волчок докопался до него. Вовчику пришлось ухватить сержанта за запястья. Молча, глядя в глаза, он держал противника примерно десять секунд. Невесть какое время, но шевельнуться не давал. Быдусь молча контролировал ситуацию. Волчок всё же вырвал свои пакли и направился к Роме.
Единожды опущенный беспрекословно взял узелок, отстирал и побежал в казарму БУБТа, докладывать о выполнении боевой задачи. Скольким ещё фазанам он отдраил тряпки – неизвестно, но вернулся Рома только на рассвете.
После завтрака начался настоящий Праздник живота!
Есть можно было всё, не ограничивая себя во времени и количестве. Знай, ходи выбирай лучшие куски да уплетай за обе щёки!
Вдобавок, к общему столу Вурдт приказал раскрыть банку тушёнки, разогреть ей с жареным луком и подать Быдусю. Лёха с Вовчиком взяли по куску хлеба и зачикали блюдо старшины.
Быдусь всё же получил искомое, но Вурдт нашёл ребят.
– Где тушёнка? – спросил сержант, зверски вращая глазами.
– Бубтяне забрали.
Отмазка железная!
– Козлы, – прошипел Вурдт, неизвестно кого так называя: то ли курсов, то ли бубтян.
Праздник живота, благодаря солдатской смекалке удался! К тому же, ребята заметили: в столовую роты ходят не одновременно: много столов до поры пустует. Заходи первым, садись и явствуй, сколь душа пожелает! Если придут сержанты за разграбленный стол, вряд ли они останутся голодными. Хочешь жить, умей вертеться!
Наряда по столовой можно избежать так: удрать до развода в лесок, поспать. Быдусь всё равно укомплектует каждый цех. Незаменимых людей нет! Так и ходил во все остальные наряды по столовой рядовой соседнего взвода Исмаилов под кодовой кличкой «Баян», а когда и Грушкин попадал.
Воистину, за одного битого двух небитых дают!
НОЧНОЕ ВОЖДЕНИЕ
Сформированный коллектив имеет общую цель. Независимо от количества его членов, их национальности и уровня жизни. Будь-то таксопарк или рыболовный сейнер – предприятия разные, но принцип у них один: чем больше, тем лучше! Что клиентов-пассажиров, что рыбы. От улова зависит заработок. Учебные заведения живут за счёт выпуска специалистов. Уровень их разный: от СПТУ до ВУЗов, но цель одинаковая. Из неумех получаются квалифицированные кадры.
Та же задача стоит перед учебными подразделениями Советской армии. Нужно готовить профессионалов: автомобилистов, связистов, артиллеристов, десантников, поваров … наконец, танкистов. По окончании учебного процесса молодому пацану через полгода необходимо присвоить квалификацию. В седьмой роте – механика-водителя.
Краснознамённый Дальневосточный военный округ не избалован новейшим вооружением. Ближайшие противники не требуют последних технологий и хитростей. Достаточно ракет средней дальности и самого многочисленного контингента войск. Древнейшие послевоенные Т-56, разувающиеся на полпути, благодаря личному составу, остаются боеспособными единицами. Многие из военнослужащих батальона управления боевой техникой настоящие фанаты своего дела. Классный механик-водитель получает истинное удовольствие от езды на танке.
– Мягче «Жигулей» идёт! – хвастает танкист перед сослуживцем, машина которого не совсем исправна.
Рота механиков-водителей обязана выпускать именно механиков-водителей танков, что предусматривает обучение вождению боевых машин. Каждый курсант, занятый в основном уборкой, строительством и ремонтом, должен овладеть воинской специальностью с записью об этом в военном билете.
Лёха не любил ходить на вождение. Роту водили туда за полгода раза четыре, но Тальянкину хватило и одного. Сидеть на месте механика-водителя полусидя-полулёжа, высунув голову из люка, малое удовольствие.
Длинный ивовый шест заменяет рацию инструктору. Сидя на башне он управляет учебным процессом. Если курсант двинул вправо больше нужного – хлесть ему по правому плечу. Смотри куда едешь, падла! Уклонился влево – получай по левому плечу. Если уж совсем достанет тупорылый курс, можно и по темени звездануть. Шлемофон смягчает удары бубтянина, но ненамного. Слепошарому Лёхе досталось особенно много, он никак не мог попасть в нужную колею.
Такая учёба не пришлась по душе и Вовчику. Друзья предпочли вождению сон на свежем воздухе. Оказалось, в учебке можно вполне сносно существовать. Стоит только вовремя улизнуть от общих работ. Если требуется десять человек: их отсчитывают и отводят в сторону от общего строя. Никто не заметит, как к ним присоединится ещё пара бойцов. Оставшееся количество личного состава делят до тех пор, пока в строю никого не останется. На работу придёт, как требуется, десять солдат. Плюс-минус два, арифметика нехитрая, в результате – свобода до послеобеденного развода. На нём история повторяется.
Ещё лучше с раннего утра уйти в наряд на какие-нибудь «ворота». Что это за такие ворота и где они есть, спрашивать никто не станет. В наряде был с майором, и делу конец. А майоров в части хоть пруд пруди.
Но самая крутая отмазка: «Бубтяне припахали!». Тут уж ни один сержант, даже Шершень на станет дознаваться где, как и кто именно припахал.
Главное, на разводе не ошибиться и не попасть в строй своему ефрейтору. Хай подымет на всю Ивановскую. Мол, де у меня набраны бойцы! Он старательно выбирал чмырей для безбедного управления. Невдомёк ему, служивому, что не собираешься ты работать вовсе. А узнает, так не такой хай подымет.