8. Драгоценный груз
Шрифт:
Пообещал себе пройтись ночью по следам разбойников, после чего забрался в седло и поскакал обратно к каравану. Парней из дозорной двойки оставил присмотреть за новоприобретенной собственностью.
На стоянке было тихо, однако никто не расслаблялся. Дозорный, которого пока меня не было, с подзорной трубой посадили на дерево, заметив всадника, сразу подал сигнал. Меня встретил вооруженный и готовый ко всему Колдун.
– Отбой!
– скомандовал я.
– Поднимай караван. Идём дальше. И освободи пару заводных.
– Что-то ценное?
– заинтересовался Колдун,
– Ткани.
Колдун сник. Пришлось пояснять, что за ткани. Наёмник прикинул в уме рыночную стоимость кашемира и повеселел.
Не перестаю удивляться этой стране: здесь даже наёмник знает, что такое кашемир и его цену на рынке.
Больше удивительных находок в тот день не было.
На ночь встали не доезжая пяти миль до Караван-сарая, в котором я планировал избавиться от телег с кашемиром. Колдун был назначен мною главным по тканям, и отправлен заниматься их продажей.
Вернулся наёмник только под утро, но с таким довольным выражением на лице, что мне стало тошно. Не спавши всю ночь, я был не в самом радужном настроении. Сначала нарезал круги вокруг лагеря, выискивая опасность для груза. Скорее воображаемую, чем реально существующую.
Совсем не расстроился, когда никого не нашел и решил пробежаться по следам разбойников.
Покрутился вокруг их стоянки, наслушался сладостных вздохов и пошлых шуточек и потрусил обратно. Разбойники наслаждались своей сегодняшней добычей, не будем им в этом мешать.
И только я вернулся в лагерь, устроился на одеяле и прикрыл глаза - прискакал Колдун с парнями. Обрадовал звоном золотых монет, ослепил своей белоснежной улыбкой и был послан мной в далекое эротическое путешествие.
Вернувшиеся из Караван-сарая наёмники переполошили весь лагерь, за что ещё получат строгий выговор лично от меня.
Делать вид, что я сплю, было можно, но толку-то? Пришлось вставать и давать отмашку на сборы. Всё равно уже никто не спал.
Удивительно, но вся следующая неделя прошла тихо. Неожиданности по типу: отвалилось колесо, укусила змея или заболели животики - мною даже не воспринимались. У колдуна в отряде был неплохой врач, а с ремонтом телег и упряжи справлялись сами погонщики. Свежие продукты мимоходом закупали в тех же Караван-сараях или в деревнях, в последних зачастую продукты стоили в раза два дороже, чем на рынке.
Денег мне было не жалко, караванной казной заправлял посланник уджбея, ехавший в последней телеге. Меня он боялся как огня, поэтому жадничать не пытался.
Товаром, идущая последней телега была загружена лишь наполовину, остальное место занимали продукты и необходимый в дороге инвентарь. Проще говоря: треноги, котелки, ложки, чашки, палатки, одеяла и прочее барахло, без которого человек чувствует себя неуютно в дороге.
Зюмрют Шехир приближался - мы уже въехали в житницу Солнечной страны и теперь могли любоваться на распаханные по обе стороны от дороги поля, на которых осенью будет золотиться пшеница, шелестеть ботвой сахарная свекла или шуршать высокими стеблями кукуруза.
Жара здесь ощущалась намного сильнее, чем вблизи побережья, животные и люди выматывались быстрее, начинали лениться и становились менее внимательными.
Даже парни Колдуна потихоньку расслаблялись, приходилось жёстко напоминать, что везем мы отнюдь не репу, и случить что с грузом головы снимут со всех. Сам лично этим займусь.
Неприятности начались в середине второй недели пути. И первым их заметил не я, а Колдун.
Нет, настоящим колдуном командир наёмников не был, но чуйка у него была самая что ни есть сверхъестественная.
– Тихо как-то, - однажды днём негромко произнёс северянин. Парни, верящие своему командиру, почти как Богу, сразу вооружились. Даже я навострил уши и прочие чувства, но ничего необычного не приметил.
Удобных мест для засады впереди не предвиделось, деревень поблизости не стояло, Караван-сарай остался далеко за нашими спинами, а до следующего было никак не меньше двадцати миль. Была река, это - да. И был неширокий каменный мост через неё. Но делать там засаду глупо. Проще обрушить мост и заставить нас идти по другой дороге - это удлинит путь каравана как минимум на две недели.
Моя паранойя вновь подняла голову, огляделась по сторонам, и твердо уверилась - скоро жди неприятностей.
И в этот раз паранойя, как и чутьё Колдуна, оказалась права.
Стоило каравану пересечь мост, дорогу нам перегородили янычары.
Мы их видели - они, в общем-то, и не скрывались, но неожиданно поворачивающий караван точно бы привлёк внимание. Нам же скрывать было нечего.
Колдун с показной неспешностью объезжал подводы и раздавал указания подчинённым, я же заранее достал из сумки все подорожные и сопроводительные документы.
Если разбойники на дороге охотились на "кого Боги пошлют", вот эти ребятки стоят здесь по наши души. На почётный эскорт до столицы парни точно не тянули.
– Кто главный?
– протрубил гарцевавший на сером в яблоках жеребце... капитан?
– Я, - отозвался я и тронул пятками бока кобылы. Та недовольно фыркнула и прянула ушами, но послушно зашагала вперед. Везет мне на спокойных кобыл. Правда эта была рыжая, наглая и злобная, но меня не боялась совершенно.
Пока доехал до ожидающего меня командира осмотрелся и принюхался. Народу много и все пахнуть отнюдь не цветами. Разобрать что-то сложно, но я уже наловчился.
Азарт и предвкушение - вот что чувствовали солдаты. У каждого второго арбалеты, у каждого первого взгляд полный нахальной безнаказанности.
Лошади, как им и полагается, при моём приближении начали нервничать. Я навесил безразличное выражение на лицо и поинтересовался у уважаемого капитана причиной остановки каравана.
Причина мне была тут же озвучена, на что в ответ я представил все разрешительные документы.
Капитан нехотя принял грамоты, вчитался и... несколько побледнел. А как же! Везу груз для самого Коркют-ад-Кудрета Гохана ибн Догукана аль-Мехмеда ибн Шимшекуя аль-Югюра, султана Гюнешли улке, известного как "не знающего жалости и пощады". Некоторые так же называют Гохана - "Первым после бога".