A Choriambic Progression
Шрифт:
— Может вам помочь?
Снейп бросил на него короткий взгляд и складка, появившаяся на его лбу от сосредоточенности, стала глубже.
— Если вы считаете, что таким образом хотя бы на этот вечер удержите себя от очередных глупостей, то да.
Гарри не ответил — просто вытащил палочку и пошел к кладовой. Только когда он уставился на груду коробок, выбирая, с чего начать, до него дошло, что он наконец умудрился последовать старому совету Дамблдора и не дал себя спровоцировать. Если подумать, он должен был разозлиться и ляпнуть что-нибудь в ответ, но не стал.
С чего бы это вдруг?
—
— Ну да, отнять у вас такую возможность покомандовать и поорать на меня за ошибки? — Гарри направил палочку на несколько коробок с лабораторной посудой. — И не мечтайте.
Он левитировал коробки и направил их в коридор, ожидая резкого ответа, но ничего не услышал до тех пор, пока не прошел полпути к комнате и до него не донеслось короткое: — Не вздумайте разбить хотя бы одну пробирку!
Ну, и что это? Это все, что Снейп может ему сказать в ответ на дерзость?
Гарри слегка улыбнулся и осторожно опустил коробки на пол. Похоже, этой ночью не он один не в себе.
* * *
Конечно, это оказалось чрезвычайно преждевременным предположением. Остаток вечера они со Снейпом пытались работать вместе, причем Снейп находил неверным буквально каждое второе движение Гарри, который ту же огрызался — резко или не очень, в зависимости от текущего настроения. В сущности, ему показалось, что для Снейпа не имело значения, что он слышит в ответ.
К тому времени, как все оборудование было установлено (Снейпом, который не разрешил Гарри и пальцем притронуться к некоторым приборам), несколько длинных столов и полок были преобразованы в очаг (тоже Снейпом, который не забыл упомянуть, что знает оценку Гарри на последнем экзамене по Преобразованиям) и все колбы, пробирки, бутылки, мензурки и банки с ингредиентами аккуратно расставлены на полках (вот это было доверено Гарри, хотя Снейп постоянно напоминал, что будет, если криворукий гриффиндорец разобьет или разольет что-нибудь), Гарри почувствовал себя достаточно свободно, чтобы задать вопрос, уже два часа крутившийся у него в голове.
Он поставил на полку бутылочку с чемерицей и повернулся к Снейпу, проверявшему оборудование — медленный процесс, сопровождающийся недовольным бурчанием и раздраженным фырканьем.
— Вы ведь уже бывали здесь раньше, правда?
Снейп поднял голову и посмотрел на Гарри, изогнув бровь.
— Вы, случайно, не наелись поганок, пока расставляли их по полкам? Конечно, я здесь не в первый раз, и вам это прекрасно известно.
— Нет, я имел в виду — еще раньше. — Гарри замолчал, соображая, как лучше объяснить, что он имеет в виду. Ну, была не была. — Кладовая сейчас почти пуста, она намного больше и лучше освещена, поэтому -то я и перенес в нее коробки. Я еще тогда удивился, что вам кладовая не понравилась, и подумал, что это, наверное, потому, что в ней что-то случилось, тогда… когда вы бывали здесь раньше… ну, когда вы были… Упивающимся См…
Гарри замолчал на полуслове, потому что у него внезапно перехватило дыхание. Он даже не успел заметить движения Снейпа — профессор будто исчез и появился снова, рядом с Гарри, навис над ним, вцепился в его мантию. Казалось, Снейп может прожечь его взглядом.
—
— А теперь — убирайся! — приказал он.
Гарри вылетел из комнаты.
* * *
Вспышка ярости Снейпа оказалась еще не самым худшим. Худшее произошло, когда Гарри добрался до своей комнаты, захлопнул за собой дверь, привалился к ней спиной и замер, переводя дыхание и успокаивая дрожь. Худшим было то, что Гарри понял — хотя ему и хотелось проклясть Снейпа за то, что он постоянно орал, оскорблял, и вообще был ужасной скотиной, возмущение смягчал тот факт, что какая-то маленькая, пакостная часть мальчика… как бы это сказать….
Получала от этого удовольствие.
Какой-то его части нравилось быть рядом со Снейпом.
Напряженность и неизвестность. Опасность. В глубине души ему это нравилось. У Гарри к горлу подступила тошнота.
Он оторвался от двери так резко, что это, как ни странно, помогло, и в желудке все улеглось, и сел на кровать, притянув колени к груди и обхватив их руками.
Нет, он не был одним из тех извращенцев, которым доставляет удовольствие, когда на них орут и унижают (а то бы он хвостом таскался за Беллатрикс Лестрандж). К тому же, хотя Гарри очень мало знал об извращениях, он глубоко сомневался, что они сваливались на тебя ни с того ни с сего. Наверное, они все-таки и до этого где-то были — где-то глубоко запрятаны.
Дело было не в страхе, а в энергии, в напряжении. Да, насчет этого Люпин был прав. Гарри закрывал глаза и видел Снейпа, снова нависшего над ним, сжимающего в кулаках его мантию, смотрящего прямо в глаза — только на этот раз в четком, остро приправленном чувством вины видении обстоятельства были другими, совершенно другими, и Гарри заставил себя открыть глаза и выбросить из головы эти кошмарные, невозможные, волнующие мысли.
Он прекратил думать о Снейпе, постарался вообще ни о чем не думать — просто сидел, сжавшись в комок, и старался успокоиться, взять себя в руки, научиться контролировать эмоции, настроится на что-нибудь тихое, спокойное, умиротворяющее.
На это у него ушло много времени, но в конце концов Гарри зацепился за какую-то мирную мысль, положил голову на руки и закрыл глаза. На этот раз запретные образы не накинулись на него — только темнота и спокойствие. Да, ему предстоит о многом подумать, но не сейчас, сейчас он все же смог выбросить все из головы, и это оказалось таким трудным, что мальчика начало клонить в сон…
Стук в дверь заставил его вздрогнуть и выпрямиться. Пару секунд он просто сидел, смотрел на дверь и чувствовал, как сердце стучит уже где-то в горле. Это мог быть только один человек, хотя непонятно: какого черта он пришел после того, что случилось?