А может?..
Шрифт:
— Я только за, — улыбнулся он, ответив на поцелуй.
— У нас столько планов, — сказала Нина. — Знаешь, мне кажется, это так здорово, когда человек мечтает о чём-то. Это значит, что ему есть к чему стремиться, есть ради чего меняться к лучшему.
— У нас впереди ещё очень многое, — шепнул Сомерхолдер. — Но давай начнём… Со свадьбы. Какой ты себе её представляешь?
— В этот день я хотела бы собрать всех родных и друзей, которые разделили бы нашу радость вместе с нами, — ответила Нина. — Я бы не хотела надевать пышное платье. Зачем? Одежда жениха и невесты — это далеко не самое важное. Да пусть хоть джинсы и футболки! Главное, что этот день станет одним из самых счастливых в нашей жизни. На улице обязательно будет тепло и солнечно: мы сыграем нашу свадьбу посредине лета. Церковь будет утопать в белых пионах.
— Почему именно в белых? — с интересом спросил Йен.
— Белый —
— Знаешь, Уэсли каждый раз, когда напьётся, начинает требовать, чтобы мы с ним спели в караоке, — хохотнул Йен.
— Ну вот! — рассмеялась Нина. — Мы будем гулять до утра, и даже сами не заметим, как наступил рассвет. А когда мы наконец останемся одни, я буду лишь долго-долго обнимать и целовать тебя, привыкая называть тебя своим мужем. Уже следующим вечером мы улетим в свадебное путешествие на какие-нибудь затерянные в океане острова, где нас не найдут папарацци, и дни, проведённые там, навсегда запомнятся нам как начало нашего большого приключения, в которое мы с головой окунёмся в статусе мужа и жены.
Йен заворожённо слушал Нину и понимал, что мечтает именно о том же. Каким близким спустя долгие годы теперь казалось это счастье…
— Как тебе? — спросила болгарка.
— Мне всё нравится, — сказал Сомерхолдер. — Будем исполнять.
Добрев улыбнулась и вдруг краем глаза заметила, как в небе что-то вспыхнуло и начало светиться яркой полосой.
— Йен, смотри! — воскликнула она. — Загадывай желание, звезда падает!
Свечение секунды через три прекратилось, но уже спустя пару мгновений небо одна за другой разрезали ещё несколько таких полос: это очень напоминало дождь.
Йен и Нина смотрели на небо, которое, казалось бы, на мгновение приобрело серебристый оттенок, и в эти секунды, казавшиеся им невообразимо долгими, думали о том, о чём они больше всего мечтают.
«Я бы хотел всю жизнь провести с ней. Я хочу от неё ребёнка. Я был бы самым счастливым…» — мысленно шептал Сомерхолдер.
«Я мечтаю стать его женой и помогать во всём, но я не хочу быть всего лишь тенью своего мужа… Я бы хотела стать востребованной актрисой и доставлять зрителям удовольствие своими фильмами. Боже, пусть всё будет именно так, пусть Йен поймёт моё стремление построить карьеру, а мне хватит сил совместить её с семьёй…» — эти слова, как молитву, повторяла Нина.
Нина и Йен сидели на крыше рядом друг с другом и не находили слов, как заворожённые, наблюдая за этим маленьким чудом. Даже когда звездопад закончился, они ещё некоторое время молчали, думая каждый о своём и чувствуя в душе какое-то успокоение, будто бы кто-то другой внушал им, что все их желания непременно сбудутся, пусть и не сразу.
====== Глава 48 ======
За окном было белым-бело. Зима в Ковингтоне в этом году началась внезапно, буквально в одну ночь: ещё накануне вечером многие сетовали на то, что из-за погоды исчезло даже новогоднее настроение, а празднование Рождества не принесло такого удовольствия, как это бывает обычно, потому что жители города в этот раз из-за уже казавшихся аномальными дождей были лишены обычных зимних радостей: игры в снежки, катания на лыжах, да даже лепки снеговиков, за которую под конец декабря с энтузиазмом берутся не только дети, но и взрослые. А утром американцам, кажется, уже не ждавшим снисхождения от капризной природы и настроившимся отмечать Новый год, как и Рождество, не с кружкой горячего шоколада или стаканчиком глинтвейна, а с лимонадом, бокалом шампанского или ещё чем-то более прохладным, пришлось спасать свои машины из снежных завалов. Снегопад шёл уже третий день, и Нина, несмотря на то, что зима никогда не была её любимым временем года, по-настоящему наслаждалась такой погодой. Зима словно бы укутывала город в мягкое пуховое покрывало: крупные хлопья снега неспешно, плавно опускались на землю, и если долго вглядываться в это, на первый взгляд, совершенно обычное явление, то начнёт казаться, что снежинки кружатся в каком-то замысловатом танце, и придёт ощущение, будто бы ты попал в одну из добрых диснеевских сказок, где всегда есть место чудесам. В последние декабрьские деньки болгарка любила по утрам, ещё даже не встав с постели, из окна наблюдать за этим маленьким чудом. В эти минуты, кажется, даже время замедляло свой ход и дарило возможность успокоиться и привести в порядок свои мысли.
На новогодних каникулах Нина и Йен наложили табу на
— Йен, ты не видел кленовый сироп? — спрашивала Нина, взбивая желтки с молоком для блинчиков.
В Новый год даже она, всегда строго следившая за питанием и своей фигурой девушка, решила позволить себе слабость, поэтому кроме лёгких закусок, которые они с Йеном собирались предложить друзьям, было традиционное канадское блюдо — блинчики с кленовым сиропом, которые всегда напоминали Нине о доме и которые она очень любила.
— Ты же вроде бы за ним утром в магазин бегала… — проговорил Сомерхолдер, который был занят нарезкой овощей для салата. — Не знаю, посмотри в том верхнем ящике, — брюнет указал куда-то в сторону.
— Йен, ну когда же ты запомнишь? В том ящике мы храним крупы! Кленового сиропа там быть точно не может. К тому же, я уже проверяла его.
— А какая разница, куда ставить бутылочку? — искренне удивился мужчина.
— Кленовый сироп хранится в холодильнике, чудо-юдо, — рассмеялась Нина. — Но там его тоже нет.
— Да ладно?! Никогда бы не подумал, что сиропы хранятся в холодильнике… Я никогда не разберусь в этих кухонных заморочках, — сокрушённо покачал головой Йен. — Ладно, с теми продуктами, которые нужно хранить при низкой температуре, всё понятно — закинул в холодильник и дело с концом. Но скажи мне, зачем сортировать всё остальное? Чай, специи, макароны — и всё по отдельным полочкам, ящикам, шкафчикам… Гораздо удобнее ведь, когда всё в одном месте, разве нет? — Сомер так увлёкся рассуждениями, что даже отложил в сторону нож и, кажется, забыл про овощи. — И это касается не только еды. Я, например, после твоей последней уборки полчаса не мог найти пену для бритья!
— Затем, мистер Смолдер-Холдер, — сказала Нина, подойдя к нему, — что я не хочу с утра, открыв один из шкафчиков, чтобы достать кофе, получить по голове пачкой гречки и всем остальным, что ты туда мог запихнуть, — Нина улыбнулась и в шутку слегка щёлкнула Йена по носу. Тот поморщился. — И то же самое с пеной. У тебя оставалось ещё что-то в старом баллончике, и новый я на время убрала в ящик, где мы храним все упаковки бытовой косметики, которые ещё не успели открыть.
— И не предупредила об этом меня! — голос Сомерхолдера прозвучал настолько жалобно, что болгарка вновь не смогла сдержать смех.
— Какие же вы, мужчины, всё-таки забавные, — сказала она, улыбнувшись и обняв любимого за шею. — Хорошо, впредь я буду напоминать тебе о том, что и куда класть.
Тема сортировки продуктов, кажется, была исчерпана, и на кухне повисла пауза, которая, впрочем, продержалась недолго.
— Слушай, — вдруг сказала Нина, — давно хотела спросить: что ты решил подарить Мэтту?
— Набор стопок для текилы, — не отрываясь от готовки, отозвался Йен, на ходу разжевав ломтик огурца. — Поверь, Дэвису пригодится, — усмехнулся он. — А ты?