А в небе стрижи
Шрифт:
– Алёна, позвонишь мне, когда шашлыки подавать. Или сами жарить будете?
– Мы сами, – ответил за неё Санька. Ему не хотелось, чтобы эта жирная рожа лишний раз светилась перед его глазами и вынюхивала, чем они там занимаются. – И возьмём их прямо сейчас.
Михалыч сходил в дом, расположенный за будкой, и принёс эмалированный бидон с мясом.
– Спасибо, – поблагодарила его Алёнка, – папа рассчитается с вами.
Санька взял холодный бидон и пошёл впереди девушки, хотя не знал, в который из этих домов его пригласили, но вскоре она догнала его и молча засеменила рядом. Зная, что сторож смотрит им в спины, он уточнил:
– Куда
– Сейчас налево, наш дом ближе к озеру, – почему-то виновато проговорила Алёна.
«Вот он – коммунизм, – подумал лейтенант, – и воевать за него не надо: за дачей ухаживает садовник, шашлыки готовит бывший подполковник, а продукты в холодильнике, наверное, сами появляются».
Она каким-то образом почувствовала его мысли, потому что стала сбивчиво объяснять, что её папа почти не бывает здесь, а дачи положены всем обкомовским работникам. Санька, зайдя в дом, даже в зеркало взглянул – неужели у него все мысли на лице написаны?.. Но нет, оно как всегда было бесстрастным.
А Алёнка глазела на него, не скрывая своих чувств, восхищалась его умением разжечь дрова для шашлыка, успеть искупаться в пруду, вовремя перевернуть шампуры, чтобы мясо подрумянилось ровно, рассмотреть, не задерживая взгляда, фигурку этой неумелой соблазнительницы… Впрочем, последним она не восхищалась вслух.
Надо сказать, посмотреть было на что. Наверное, Верочка бы тоже стала такой в двадцать: упругие груди подпрыгивали каждый раз, когда она, забыв что-то в доме, вскакивала и бежала, стараясь угодить ему, а стройные ноги просто сводили его с ума.
– Танцами занимаешься? – спросил Саша, любуясь точёными голенями.
– Нет, я художественной гимнастикой увлекалась, но в четырнадцать лет проблемы с коленом начались, и папа запретил мне ходить на тренировки. А ты каким спортом увлекаешься?
– Да всеми видами понемножку, – уклончиво ответил Санька.
Они смаковали сухое вино, но девчонке хватило и этого слабоалкогольного напитка. Её глаза при взгляде на видного лейтенанта отсвечивали перламутровой плёнкой, и он ещё тогда подумал, что, наверное, это и есть та самая поволока. И хотя он вовсе не собирался связывать себя с ней узами брака, но и в евнухи не записывался.
Непринуждённо расположившись на ватном одеяле, которое Алёнка принесла из дома, они ели приготовленное мясо. То и дело соприкасаясь плечами или бёдрами, пара отмечала возрастающую с каждой минутой заинтересованность друг в друге.
Хозяйка дома действовала на гостя возбуждающе, хотя, кажется, сама не понимала этого. Или все её действия – всё же какой-то хитрый план, очень умелая игра?.. Прежде Санька посчитал, что, скорее всего, подходит второй вариант. Он жевал, запивая вином, отлично приготовленный шашлык, но как бы ни были вкусны в меру острые кусочки мяса, рано или поздно наступает насыщение. Наверное, когда-нибудь он будет жалеть, что отказался от следующей порции, заменив её оригинальным десертом, однако исключать из своего рациона девчонку, предлагавшей себя на сладкое, не собирался.
Алёнка пыталась вызвать Саньку на разговор, но он отвечал уклончиво, отчего ей пришлось разгадывать его ответы, словно головоломку, пытаясь понять, почему он так отвечает: потому что считает её глупой гусыней или она просто не в его вкусе… Расстроившись, девушка предложила ему искупаться в озере, так как уже не знала, что делать дальше. Он не говорил ей комплиментов, не флиртовал, как другие, не пытался поразить её воображение рассказами о своих победах над другими девочками.
Решив окунуться в прохладную воду, чтобы немного остудить разгорячённое от жары тело, она вдруг поняла, что всё пошло не по плану. Погружённая в свои размышления, девушка забыла взять с собой полотенце, а когда, окунувшись в воду и проплыв немного, вышла, её кожа тотчас покрылась крупными, как пшено, мурашками. Вот только Санька видел отнюдь не гусиную кожу, а торчавшие из-под ткани бюстгальтера соски.
Если девчонка хочет – что ж, он не против, тем более ещё неизвестно, когда ему представится такая приятная возможность – вдоволь насладиться обществом молодой и сочной особы.
ГЛАВА 3
Игорь молчал, видя, что друг о чём-то задумался. Сам скажет, если совет нужен будет. А не скажет – значит, так надо, ведь после училища, где на болтовню не оставалось времени, они научились понимать друг друга без слов.
Отпуск расслабил его, но в то же время и утомил трескотнёй парней и девчонок, с которыми он рос. Столько порожнего гонят, что иной вечер, сидя рядом на дворовой скамейке, Игорь уходил мыслями в своё, не забывая в положенные моменты улыбнуться, чтобы не выглядеть бирюком. Они прошли с Санькой много такого, от чего взрослые, здоровые мужики плачут. И это только подготовка – какие же тогда ягодки им предстоит собирать…
Танюшка, наверное, думает, что не любит он её: всё надеялась, что распишутся. Только они с Санькой решили не связывать ни себя, ни девушек обещаниями. Можно сколько угодно делать вид, что их готовят, как и всех военных, только кому врать? Себе. Хуже всего, что они до последнего мгновения остаются в неведении. Где и когда их поднимут по тревоге?.. Чёрт его знает… Конечно, каждый надеялся вернуться живым: вроде бы время-то не военное. А вдруг? Незамужняя поплачет, да и забудет, а вдова да с ребёнком – вот ей-то какого будет?
Бегали они с Санькой в училище к таким вдовам, да разведёнкам, собирающим облюбочки. Не хотел он такого счастья Татьяне и не согласился на её уговоры, даже если она его всё равно дождётся.
А может, зря он так?.. Случись чего с ним, хоть ребёнок останется…
Чтобы отделаться от глупых мыслей, Игорь вылез по грудь в окно: сухой и жаркий ветер нещадно хлестал по щекам, заставляя прищурить глаза.
Санька же задремал. Ему снилось, что Алёнка назначила ему свидание в укрытии, которое было замаскировано по всем правилам военной разведки. Где-то среди тянувшихся гор ему нужно отыскать вырубленный в скале проход, и он, как учили его, проходил бесконечную спираль, цепляясь за острые края камней, обливаясь потом, обезвреживал мины, но то и дело находил едва заметные приметы новых.
Радуясь, что уже почти добрался до заветного входа, Санька даже видел закамуфлированный под гранит полог, закрывающий его, но камень под ногой вдруг закачался, и он, с размаху ударившись головой о скалу, резко полетел вниз.
– Проснись, – вырвавший из сна голос Игоря заставил открыть глаза. Друг стоял возле узкой и неудобной полки.
– Чёрт… приснится же, – хрипло проговорил Санька, и вправду крепко приложившийся головой о стенку: поезд на стрелке сильно тряхнуло. Сердце билось часто, духота стояла неимоверная. – Дай фляжку.