А. Смолин, ведьмак. Цикл
Шрифт:
И лесной хозяин сначала ткнул пальцем вверх, в небо, а потом показал на землю. Я понял, что он хотел сказать.
— А можешь не отпустить, — продолжил он. — Я так-то точно не знаю, но слышал кое-что о том, что иные ведьмаки себе такие тени на службу ставят. Мол, отработай лет пять, а потом отпущу.
— Так им же отсюда никуда, — я показал на поляну. — Вы же сами говорили? Как же их с собой забрать?
— Без тебя — никуда, — мотнул бородой старичок. — А с тобой — запросто.
— Интересное кино, — я потер подбородок. — Есть о чем подумать.
— Но ты имей в виду, не все так просто, —
Сколько информации сразу. И какой интересной.
— Ладно, домой тебе пора — лесной хозяин мотнул головой, и я увидел, как трава, на которой поблескивали капли росы, словно раздвинулась в стороны, и между березами зазмеилась еле различимая тропинка. — Давай-ка я тебя до опушки провожу, а то еще в болото забредешь.
— Благодарю, — радостно согласился я, в надежде на то, что по дороге еще что-то у старичка вызнаю.
И зря надеялся. На все мои вопросы он отвечал односложно, а после и вовсе сказал:
— Ты меня не пытай, паря, и так я тебе лишнего наговорил. Ты смекай, о чем речь — у каждого есть свое место и дело в этой жизни. Мое — лес, про него хоть что спрашивай, все расскажу. Ну или почти все. И даже показать могу. А про ведьмачье — у своих выясняй.
— Было бы у кого — вызнал бы, — вздохнул я. — Нет такой возможности. Сила мне случайно досталась, вот какая штука.
— Случайно в этой жизни только кукушка яйцо в чужое гнездо подкладывает, — назидательно произнес лесной хозяин. — Какое первое ей подвернется, туда и пристраивает. А все остальное неслучайно. Коли досталась тебе она — значит, на то причина была. Ты же сюда пришел, в мой лес? И на поляну ту попал. Случайно? То-то и оно. Что же до знаний — скажу тебе так. Если на заднице сидеть будешь, да себя жалеть — ничего у тебя не выйдет. Ты не жди, что придут, да разжуют, да в рот положат. Знаешь, как у нас говорят? Как потопаешь, так и полопаешь. Понял меня?
— Понял, — я испытывал все большую симпатию к этому старичку. — Чего не понять?
Больше я его донимать не стал. Не стоит будить лихо, пока оно тихо. Ничего, в интернете полазаю, книгу почитаю. Еще Захар Петрович мне сказал тогда, ночью, что был среди предшественников один, который с мертвыми вожжался. Вот его записи и надо искать теперь.
— Если на кладбище пойдешь — осторожней там, — уже на самой опушке сказал мне Лесной хозяин. — Мои-то тихие, а там — кто знает, какие будут. Я разные рассказы слышал. И вот еще что — имя свое никому сам не называй, как туда зайдешь. Кто бы ни спрашивал — не называй. Имя — оно как ключ к дому. Если есть он у тебя, то открывай дверь да хозяйничай. Простым-то людям на погостах бояться нечего, что с них возьмешь? Но ты-то уже не простой, ты уже видишь то, что иным не дано, потому ты не просто посетитель, ты лакомый кусок для иных тамошних обитателей. Будь ты при силе — все бы ничего, но пока она твоей не станет, тебе не защита.
— Спасибо, — я поклонился старичку в пояс. — И за совет спасибо, и за помощь.
— Ладно уж, — лесной хозяин довольно фыркнул. — Глянулся ты мне, парень. Да и помню я тебя еще мальцом, ты гнезда не разорял, костры не жег. Я ведь всех вас помню, сколько ни было. Вы в лесу шумите — и мне веселее. А нынешние почти не ходят, все по домам сидят.
— Это да, — признал я. — Цифровое поколение.
Этих слов мой собеседник, похоже, не понял, но кивнул, соглашаясь.
— Держи, — протянул он мне лукошко, которое невесть откуда появилось у него в руках. — Если их со сметаной пожарить, то хороши будут.
Лукошко было доверху наполнено белыми грибами, причем отборными, один к одному. И наверняка ни в одном ни червоточинки не будет.
— Можно я еще как-нибудь загляну? — спросил я у лесного хозяина. — Просто так, поболтать?
— Заходи, — радушно ответил тот. — Рад буду. Да и тебе это на пользу, при твоем ремесле. Ведьмак — он в любом случае зельевар, а у меня тут и травки разные есть, и корешки. Поделюсь, не сомневайся. Опять же — как в силу войдешь, так, может, этих моих отпустишь. Надоели они мне за эти годы — сил нет. И ноют, и ноют…
Появились у меня подозрения, что дело здесь не только в том, что они ноют, но и в том, что эти духи с болотником спутались, но высказывать вслух я их не стал.
Попрощавшись с лесным хозяином, я отошел от леса шагов на десять и повернулся. На опушке уже никого не было.
А через три минуты я уже был на улице родного СНТ. Вот так все просто — полсотни шагов и все. Там темный лес, туманы над полянами и забавный старичок, помнящий Смутное время, тут дорога из асфальтовой крошки, фонари на перекрестках и музыка из-за заборов. Только и делов — открыть и закрыть калитку, отделяющую тот мир от этого. Хотя — тот, этот… Ерунда это все. Просто они помнят, что и как было раньше, а мы забыли, вот так.
Бодро шагая по улице, я осознавал, что точно не зря сюда приехал. Столько всего нового узнал, да плюс сила дала о себе знать. Прямо вот удачно. А что клад не нашел — да и ладно, шут с ним. Считай, что лишней мороки на свою голову не приобрел. Я реалист и прекрасно понимаю, что вот так запросто найденное золотишко или украшения не реализуешь. А сдавать что-то государству — проблем не оберешься. Так что — нет — и не надо. Вон полтинник серебряный как сувенир мне достался, его достаточно. Чудное настроение портила только мысль о маме. Мне было перед ней немного совестно, она уже наверняка совсем извелась по причине моего отсутствия. Нет, батя ей гарантированно сказал, что я, скорее всего, подался на тот конец поселка, к старым приятелям, и сейчас с ними пиво пью. Но все равно — некрасиво. Да еще и, как назло, телефон с собой не взял.
Я прибавил шаг, планируя через пару минут уже открыть калитку, ведущую к родному дому. И зря планировал, потому что, повернув на свою улицу, я нос к носу столкнулся с до боли мне знакомым человеком, которого особо видеть не хотел. И не особо тоже.
— Мое почтение, дражайшая Полина Олеговна, — собрав всю отпущенную мне богом слащавость и отвешивая шутовской поклон, сказал я моложавой женщине с осанкой императрицы, которая чуть скривившись, смотрела на меня. — Как дела? Как прошлой ночью почивалось? Единорог не приснился ли?