'Абицелла'
Шрифт:
– Мистер Кинг, умоляю, выслушайте меня!
Должно быть, Кинг здорово растерялся, иначе никакие мольбы не смогли бы его остановить. В течение пятнадцати лет ни один репортер, несмотря на самые отчаянные попытки, не смог даже приблизиться к нему, и вдруг некий Хоган пролез в святая святых - в его комнату! Было от чего растеряться. Но как он влез в телевизор? В Кинге пробудилось профессиональное любопытство исследователя.
– Откуда вы говорите?
– спросил он.
– Кто соединил вас со мной?
И Хоган торопливо объяснил, что специально для этой цели он заказал аппаратуру и установил ее в
– Не отключайтесь, мистер Кинг, - попросил Хоган в заключение.
– В это дело я вложил все, что у меня было.
– Лучше бы вы направили свое воображение на более полезную цель, проворчал Кинг.
– Я репортер, мистер Кинг, - ответил Хоган.
– У меня нет более желанной цели, чем получить у вас интервью. У маленького человека - маленькие цели, - желая разжалобить Кинга, добавил он, но едва не просчитался.
– Сейчас же прекратите унижаться!
– рявкнул Кинг.
– Это зависит от вас, сэр, - залепетал Хоган.
– Несколько вопросов, не ради меня, ради моих детей.
– Мне нет до них дела, - отрезал Кинг.
– Вы плодитесь, как кролики, я не желаю помогать вам в этом.
– У меня больная мать, - тихо сказал Хоган.
– Я не хотел говорить, но деньги мне нужны, чтобы устроить ее в хорошую клинику.
Кинг заколебался. Почти отмершее уже благоговение перед словом "мать" некстати зашевелилось в нем.
– Ваше разбойничье орудие может навести изображение на моем экране? нахмурившись, спросил он.
– Конечно, сэр!
– радостно откликнулся Хоган.
– Если вы включите свой канал...
Кинг щелкнул клавишей, и на экране появилось лицо человека лет тридцати пяти. Аккуратный пробор, бачки - типичная физиономия репортера, вот только глаза были излишне задумчивы, даже грустны. Похоже, не врет насчет больной матери.
– Такими вещами не шутят, сэр, - скорбно заметил Хоган, должно быть, уловив сомнения на лице Кинга. Теперь и он его видел не своем мониторе.
– Ладно, - сдался Кинг.
– Давайте ваши вопросы. Только быстрее. Быстрее!
Хоган распахнул блокнот.
– Я написал тут кое-что о вашей теории структурной рекомбинации, разрешите прочесть, может быть, где-то напутано?
– Валяйте, - вздохнул Кинг.
– Пятнадцать лет назад, - начал читать Хоган, - великий ученый нашего времени...
Пятнадцать лет назад Кинг не был великим ученым. Рядовой физик, он отличался лишь упорством, с каким корпел в своей лаборатории, стойко снося последствия безвестности, самым тяжелым из которых было полное отсутствие внимания к его работе. И вдруг он получил все, в том числе и те пышные титулы, какими сыпал сейчас Хоган в благоговейном экстазе обывателя, встретившего на улице кинозвезду. Будь эта трескотня свидетельством того, что люди, наконец, заметили и оценили его самоотверженный труд в течение десятилетий, Кинг отнесся бы ко всему терпимей. Но идолом его сделали не годы изнурительного труда, а всего лишь одна простенькая мысль, которая могла бы прийти даже школьнику. И это назвали теорией структурной рекомбинации, примитивно до тошноты:
Верным свидетельством вульгарности этой идеи было то, что ее охотно усвоил обыватель. Даже домохозяйки включили теорию структурной рекомбинации в круг тем, подлежащих обсуждению в зеленных лавках.
"Вы слышали, что надумал этот Кинг? Если налить в водородную бомбу что-то вроде керосина и взорвать, получится такая штука, вроде пластмассы, которую можно растить задаром, как капусту на грядках".
Задаром! Новая теория привлекла внимание прежде всего потребительскими свойствами конечного продукта. Позднее, когда началась работа над проектом его получения, продукту АВС присвоили безвкусно пышное название "Абицелла". Это произошло уже без участия Кинга, так же, как и составление проекта, ибо к тому времени никем не понятый Кинг удалился в добровольное изгнание. Осуществлением проекта руководил его любимый ученик Рони Кауфман. Проект был грандиозен: у берегов Антарктиды будет сооружен гигантский бункер с водородной бомбой, погруженной в смесь исходных углеводородов. При ее взрыве создадутся условия - для образования Абицеллы.
– Абицелла - это полимер, обладающий лучшими качествами конструкционных материалов от железа до дерева, - захлебывался Хоган.
– Дешевые дома, автострады с вечным покрытием, купола над северными городами - все это даст нам Абицелла...
– Хватит!
– решительно сказал Кинг.
– Все это я слышал пятнадцать лет назад!
Хоган послушно закрыл блокнот.
– Да, сэр, но сегодня эти слова приобретают реальный смысл.
Кинг хотел было сообщить, что плевать он хотел на реальность этих слов и на сами слова, но сдержался. Не хватало затеять перебранку с репортером.
– Все, Хоган, - Кинг положил палец на клавишу выключателя.
– Делайте с этим детским лепетом что хотите, а сейчас проваливайте. День вы мне испортили безнадежно.
– Простите за назойливость, сэр Томас, но такой уж сегодня день.
Кинг даже поперхнулся от злости:
– Какой? Какой в конце концов сегодня день?! Я слышу об этом с самого утра. Что в нем особенного, черт бы побрал ваше косноязычие!
Эти слова искренне удивили Хогана.
– Но если эксперимент удастся, - неуверенно начал он, - этот день войдет в историю...
Кинг откинулся на спинку кресла.
– Да... Знаю, - с нарочитым безразличием произнес он.
– Сегодня...
– Совершенно верно, двадцать седьмое, сэр, - с готовностью подсказал Хоган, посмотрев куда-то вбок, и Кинг понял, что он следит за выражением его лица по экрану своего монитора.
– Этого дня ждал весь мир.
Да, весь мир ждал, а он. Кинг, забыл и число, и все, что должно произойти в тот день.
Хоган оторвался от монитора и уставился в объектив телекамеры невинным взглядом, но Кинг знал, что он уже подсчитывает барыш, какой принесет ему сенсационное известие, что этот старый чудак Кинг позабыл все на свете, в том числе и день, когда состоится эксперимент.