Ад идет с нами
Шрифт:
Лицо Ракши, просматривавшей данные из-за спины Костаса, словно судорогой свело в гримасе отвращения.
— И почему ты не отдал информацию своему командиру? – спросила она. — Этих дерьмецов взяли бы за задницы по-тихому. Зачем делать такой подарок Доминиону?
— Долгая история… – вздохнул Грэм.
— А мы не торопимся, — намекнул Рам.
Дана согласно кивнула и выжидательно уставилась на контрразведчика.
Нэйв развёл руками — мол, раз так, то я не против, — и начал рассказ о своих похождениях с самого начала. С того момента,
– - В руководстве Управления я больше никому не доверяю, – завершил свой рассказ Нэйв. – Да и список фамилий невелик, к тому же большую часть фигурантов уже ухайдокали. Вот такая вот история. Позволите, а то в горле пересохло?
Он указал глазами на графин с водой.
– Да, пей, – разрешил Костас, переводя взгляд на свою приёмную дочь.
Та невпопад покачала головой, явно всё ещё переваривая услышанное.
– Ты знаешь, я не пылаю любовью к Доминиону, – после паузы произнесла Ракша, – но его поступок понимаю. Лучше так, чем подобные скоты укрепятся в верхушке Союза.
– Да кто б спорил… – вздохнул полковник.
Встав, Костас принялся мерить шагами кабинет, ломая голову над поиском оптимального решения. Сейчас нельзя предавать огласке эту информацию. Дело даже не в том, что офицеры корпоратов моментально попытаются ликвидировать всех, имевших несчастье узнать про эту информацию, а в том, что Корпус начнёт уничтожать себя сам.
Если бы не нападение Доминиона на Эдем, граждане Союза никогда бы не поддержали атаку на Идиллию. Именно тот “акт агрессии” стал толчком, повлиявшим на общественное мнение. И сейчас бойцы Союза хоть и смотрели на корпоратов косо, но считали союзниками, поддержавшими в неравной борьбе с Доминионом. Как там говорили в вербовочных пунктах? Сегодня Эдем, завтра Плимут, а послезавтра и Китеж. Защитим свои дома от доминионской нелюди, не щадящей ни женщин, ни детей!
Если солдаты и офицеры узнают, что на самом деле воюют не за свои дома, а за это дерьмо – начнётся бойня, которой немедленно воспользуются доминионцы. И тогда бойня на Хель покажется Союзу детским праздником. Ибо уж чем-чем, а благородством доминионцы не страдают и не упустят случая уничтожить врага, занятого внутренними склоками.
Рам посмотрел на опустошавшего уже второй стакан контрразведчика. С одной стороны – парень молодец. Даже жаль, что не китежец – такие кадры очень пригодились бы дома. С другой – долбаный упрямый осёл. Деятельный сопляк, заваривший такую кашу, что сейчас хрен расхлебаешь.
Следом пришла другая мысль.
– Чёрт, вот так вот из защитников мы превратились в оккупантов, – с горечью констатировал полковник. – Грёбаных корпоратских шестёрок.
Для китежцев, в культур которых честь стояла на первом месте, это было серьёзным ударом. Одно дело – удар на опережение во имя защиты родины, и совершенно другое – когда этот удар нанесён во
– До Суда Чести не дойдёт, – проявил неожиданное знание китежской культуры контрразведчик. – Боевые действия начались до огласки информации, никто из участников о скандале ни слухом, ни духом.
– И обратного хода тоже нет, – вздохнул Рам. – Попала собака в колесо – пищи, да беги…
Он посмотрел на судок с остывшим супом так, словно надеялся найти там решение всех проблем. Суп подмигнул блёстками остывающего жира, давая понять, что искать выход придётся самостоятельно.
– А если, – подала голос Ракша, – чисто теоретически, убрать Прокофьева с его людьми и доложить обо всём этом дерьме в штаб Корпуса?
– Ты уверена, что там нет никого из корпоратовских шестёрок вроде этих вот… – полковник ткнул пятернёй в монитор, – … мразей?
Ракша задумчиво пожевала губу и перевела взгляд на Нэйва.
– Нет никакого варианта проверить, выяснить? Доминионцы, надо думать, забыли тебе отчитаться о результатах работы по станции?
– Доминионцы едва меня не пришили, – ухмыльнулся Нэйв. – Чудом удалось прибить ликвидаторов и удрать. Так я здесь и оказался. В Корпусе. Чтобы дружки покойных не нашли.
– Ты умеешь заводить друзей, – усмехнулся Костас.
– Работа такая. Сэр, – в тон отозвался Грэм.
– Работа… – Рам взглянул на Ракшу.
Собственно, Дана и была основной причиной его переживаний. За свою шкуру Костас не боялся уже давным-давно, а вот приёмную дочь искренне любил и не хотел, чтобы она стала жертвой корпоратов, устраняющих свидетелей.
Может, по-тихому прибить самого Нэйва? Доложить, что попал в засаду, или подорвался на мине. Как говорит древняя земная поговорка? “Нет человека – нет проблемы”.
И нет чести. Даже если никто не узнает – перед самим собой не оправдаешься. Будешь всю жизнь ходить с клеймом на душе.
– Суп остывает, – брякнул Рам, просто чтобы сказать хоть что-то.
– Аппетит пропал, – Дана с отвращением посмотрела на еду.
Да, просмотренные данные аппетит не пробуждали, это точно.
Рам взял со стола пистолет контрразведчика и протянул владельцу. И тут его осенило.
– Чёрт, доминионцы точно начнут распространять это дерьмо среди солдат, – воскликнул полковник.
– Само собой, – спокойно отозвался Грэм, пряча оружие в кобуру. – Я думал об этом, сэр. На такие случаи есть ряд действий, надо лишь адаптировать их под текущую ситуацию. С вашего разрешения, я задействую отдел пропаганды?
– Действуй, – махнул рукой Костас.
Достав чип, полковник вернул его Нэйву и жестом отправил вон из кабинета.
– Вот тебе и бабник-алкоголик, – Рам посмотрел на дверь, словно там ещё стоял контрразведчик. – Правду говорят: в тихом омуте черти водятся.
Планета Идиллия. Три километра от Зелара, штаб генерала Прокофьева
Генерал Александр Прокофьев пребывал в задумчивости. Только что завершился разговор с королём Дариусом – пока ещё главой планетарной администрации Доминиона. Король ясно дал понять, что желает сохранить свой пост при новой власти, изъявив готовность встать в любые позы Камасутры, при условии, что это не приведёт к преждевременному расстрелу за предательство.