Ад
Шрифт:
– Да нет, это-то как раз понятно, – возразил Камень. – Лиза – часть жизни Родислава. Если с ней что-нибудь случится, он будет переживать. А ее дети останутся совсем одни, и снова Родиславу и Любе придется принимать какие-то решения. Нет, Лиза-самоубийца нам совсем не нужна. Это только утяжелит ситуацию.
– Ты что?! – Ворон вытаращил на друга круглые блестящие глазки. – Ты что такое говоришь? Это же люди, живые люди, они страдают, у них душа болит, они мучаются, переживают, плачут, а ты рассуждаешь, как… как… Я даже не знаю, с чем сравнить твое такое поведение! У меня слов не хватает. Ты рассуждаешь, как
– Дубина сделана из дерева, и у нее внутри не может быть камня, – хладнокровно ответил Камень. – Я рассуждаю как аналитик, который с твоей помощью посмотрел не одну сотню сериалов. Всему есть мера. Лиза-самоубийца – это уже перебор.
– Знаешь, я, пожалуй, слетаю в Голливуд, походатайствую насчет тебя, дескать, есть у нас в Вечности один крупный специалист по сюжетам, он может вам сценарии сериалов писать, – огрызнулся Ворон. – Чего ты понимаешь в человеческой жизни-то? Она сама по себе развивается и порой такие зигзаги делает, что ни одному сценаристу в страшном сне не приснится. В общем, я, конечно, тоже очень рад, что Лиза осталась жива, но не потому, что ее смерть, как ты изволил выразиться, утяжелила бы ситуацию, а потому, что она человек и мне ее жалко, как и всех людей вообще. И детей ее тоже жалко. Понял?
– Понял, – покладисто отозвался Камень. – Сквозняк какой-то. Ты не чувствуешь?
Ворон покрутился на месте, склонил голову, прислушался.
– Вроде и вправду дует откуда-то, но невнятно. Сыростью тянет. Ветер, что ли, пожаловал?
– Да нет, для Ветра тяга слабовата.
– Я это, я, – послышался тихий жалобный голос.
– Господи! – переполошился Камень. – Ветрище, друг, куда вся твоя сила подевалась? Ты не заболел ли?
– Побили меня, – простонал Ветер.
Голос его доносился не с высоты, как обычно, а звучал совсем рядом с ушами Камня, из чего Камень сделал вполне справедливый вывод о том, что сил у старого приятеля и впрямь маловато, он даже вверх подняться не может, по самой земле стелется.
– Кто побил? – спросил Ворон. – За что?
– Тучи побили. Я им в прошлом году весь кайф поломал, они только нацелились на какую-то деревушку в Южной Англии, собрались там потоп с наводнением устроить, а я налетел и разогнал их к едрене фене. Так они злобу затаили и по всей планете целый год меня искали. Нашли вот, подкараулили, загнали в Южной Америке в какую-то дыру, где сплошные кактусы, к земле меня прижали и давай мутузить. А кактусы-то колючие – жуть! Всего меня ободрали, на клочки растерзали. Вот еле дополз. Буду у вас отлеживаться, если не прогоните.
– Конечно, конечно, – в один голос заверили его Ворон с Камнем, – живи, сколько надо, набирайся сил, лечись.
– А у вас какие новости? – поинтересовался слабым голосом Ветер. – Что там моя Аэллочка? Как у нее дела?
Камень многозначительно посмотрел на Ворона, как бы подавая ему сигнал к вступлению. Ворон откашлялся и приступил к отчету.
– У Аэллы любовник из бандитов, – доложил он. – Звать Владимиром, в криминальных кругах известен под кличкой Тесак. Видимо, за жестокость и крутость в принятии решений. Жутко богатый человек. Он Аэлле клинику купил, чтобы она там была и хозяйкой, и главным врачом, и ведущим хирургом.
– Ты мне не говорил про клинику, – с упреком заметил Камень.
– Так
– Почему? – перебил его Ветер. – Он что, кривой и горбатый?
– Много ты понимаешь! Они познакомились в девяносто пятом году, когда быть бандитом было круто, но перед приличными людьми стыдно было иметь с ними дело. А потом прошло время, бандиты облагообразились, не все, конечно, но некоторые, самые богатые, завели собственные фирмы, шикарные дома, даже во властные структуры пролезли. Вот Тесак как раз из таких. Ходит в смокинге, ездит на «Майбахе», живет на Рублевке. Так теперь Аэлла решила, что можно его в свой круг вывести, тем более что Романовы с ним уже давно заочно знакомы. И она привела его к Бегорскому на свадьбу.
– На какую свадьбу?! – завопил Камень. – Почему я про свадьбу Бегорского в первый раз слышу?!
– Ты в первый раз слышишь потому, что я тебе про нее не рассказывал, – невозмутимо ответствовал Ворон. – Вот сейчас и расскажу. После того как от него ушла Вера и забрала дочку, Бегорский немного погулял с длинноногими модельками, повозил их на дорогие курорты, а потом женился во второй раз. Хорошая такая женщина, спокойная, уютная, моложе Андрея лет на десять.
– Нет, это невозможно! – простонал Камень. – Ну как тебе доверять смотреть сериалы, если ты такое важное пропускаешь, а потом задним числом рассказываешь как ни в чем не бывало! Как ее зовут? Как она выглядит? Чем занимается?
– Да это неважно, – Ворон беззаботно махнул крылом. – Он с ней уже развелся.
– Как?! А свадьба? А Тесак?
– Ты меня не путай, это другое совсем, – с досадой бросил Ворон. – В общем, со второй женой он прожил полтора года, и она его бросила. Сбежала от него – только пятки сверкали. При этом сказала ему точь-в-точь то же самое, что первая жена Вера: мол, ты очень хороший человек, но жить с тобой невозможно.
– Елки-палки, – оживился Ветер, – что же он такое дома вытворяет, что с ним жить невозможно? Вы, ребята, меня заинтриговали.
– Понятия не имею, – сказал Ворон. – Я за ним не смотрю. То есть на работе я его, конечно, вижу, поскольку смотрю за Любой и Родиславом, а домой к нему я не лазил. Так, заглянул пару раз, чтобы понимать, как от него жены уходили. Все-таки момент ответственный, тут важно знать, не скандалили ли они, не претендовали ли на имущество.
– Ну и как? Претендовали? – живо поинтересовался Камень.
– Представь себе, нет. Ни первая, ни вторая. Ничего не просили, ни на чем не настаивали, расходились мирно и полюбовно.
– Ну, это и немудрено, – заметил Камень, – такой парень, как наш Андрей Бегорский, ни за что не выбрал бы себе в жены женщину корыстную и скандальную. Но все-таки странно, что они обе от него ушли. А он им не изменял случайно?
– Вроде нет, – в голосе Ворона не было прежней уверенности, и Камень начал сомневаться. – Он же говорил Аэлле, что женился не для того, чтобы гулять налево. Короче, развелся он во второй раз, снова погулял малость, поразвлекался и опять женился. В третий раз, стало быть. Вот на эту свадьбу как раз Аэлла Тесака и привела. Родислав расстроился – ужас!