Аделаида: путь к Тьме
Шрифт:
— Ну так нехай работает тогда. Как контракт закончится — продлевать не станем.
Вот так и закрепили меня за библиотекой. Или библиотеку за мной? После этого случая относиться ко мне стали ещё настороженнее. Аяла оставалась единственным человеком, который не прекратил со мной общаться. Даже Дий больше свои камешки ко мне не подкатывал.
Глава пятая, в которой есть ярмарка, но нет понимания, что делать дальше
На ярмарку все нарядились. Аяла надела красное платье, и мы заплели ей косу особым образом. За неимением нарядов, сама я пошла,
У меня даже ленты для волос не имелось, приходилось делать пучок и закреплять его гребнем или карандашом. Местным это казалось странным и добавляло очков к моей репутации блаженной. Про карандаш особенно много шутили, мол, юродивая дура не знала, как его правильно применить. Действительно, ведь как вариант можно было бы вогнать его шутнику в глаз поглубже, а я всего лишь носила в волосах. Ну не дура ли?
Своё умение писать и читать я не афишировала.
Скопившиеся три выходных пока решила потратить следующим образом: один день на ярмарку, второй на капильню, а третий про запас.
Утром первого ярмарочного дня мы шумной толпой человек пятнадцати высыпали на крыльцо. Дорожки уже высохли, но земля так и сочилась влагой, пахло весной. Только в овражках и под деревьями ещё лежал снег. Светлоствольные деревья покрылись почками. Чёрная почва напиталась талой водой и жирно блестела в лучах весеннего солнышка. Припекало совсем по-весеннему, и у меня впервые за месяц было по-настоящему хорошее настроение.
«Держи деньги в кулаке, а то ещё украдут!» — сказала Осторожность.
«Горло перегрызу за попытку! Мы за них целый месяц горбатились!» — взвилась Жадность.
«Если нас кто-то обидит, то мы всегда сможем защититься… Просто отпусти меня на волю, и я сама разберусь…» — томно прошептала Тьма.
Почему-то это предложение не понравилось. Тьма постоянно склоняла то к насилию, то к убийствам, то к хождению без панталон. А, нет, погодите, последнее — это происки Сексуальности.
Дорога до Катонех оказалась наезженной и ухоженной. Посередине пути находились какие-то крупные мастерские, где вовсю шла работа. Понять, что именно там делают, не смогла и попробовала спросить у Аялы.
— Что? — выразительно тыкая пальцем в двухэтажную фабрику, спросила я.
— Это? Цеха по производству тканей и верёвок с канатами. Летом снимают урожаи, а зимой обрабатывают. Шемальяна славится тканями, их у нас весь мир покупает, — ответила она и ускорила шаг, чтобы догнать других девушек.
Нашей с ней дружбы Ая стеснялась, но никогда не грубила и в помощи не отказывала. Хотя на людях всегда была немногословна и скованна. Видимо, от этого ей становилось неловко, и в личном общении она старалась скомпенсировать это повышенным вниманием. До посёлка оказалось около двух часов хода. Единственная дорога стелилась светлой лентой, запутаться было бы невозможно.
Ярмарка кипела жизнью. На меня лавиной обрушилась какофония звуков:
Под ногами шуршали опилки и солома — попытка прикрыть грязную площадь, в некоторых местах которой ноги проваливались в неаппетитную жижу по щиколотку. Лавки и палатки с товарами были разбросаны в хаотично-систематичном порядке. Кто-то явно пытался создать некоторую закономерность в расположении торговых точек, но потом то ли смирился, то ли отвернулся — и в результате ряды то раздваивались, то закручивались стихийными спиралями, то образовывали не поддающиеся объяснению скопления.
Остальные девушки смело ринулись в толпу, врезались в людскую волну и тут же смешались с ней. Я же осталась стоять поодаль и изучала Катоньхи издалека. Не город, а крупное, одноэтажное село. Дома в основном деревянные, но встречались и каменные. По торговым рядам ходили нарядно и разномастно одетые люди. Вокруг сновали и прохаживались рослые брюнетки в брюках и высоких сапогах, вполне современные на вид. Я почему-то думала, что тут носят только платья. Возможно, таков был порядок только в замке.
Вдалеке мелькнул всадник на талире. Ох, как же я ошибалась, думая, что он похож на леопарда! Талир оказался раз в пять крупнее, высотой с меня в холке, а на вид напоминал помесь кошки и лисицы. Зверь переступал могучими лапами и недовольно бил толстым, тяжёлым хвостом по луже на земле. Думать о когтях и клыках даже не хотелось. Его всадник, кстати, обладал магией.
Я отметила, где именно находились ряды с птицей и скотом, а также продуктовый рынок, чтобы туда не ходить. Меня интересовали только одежда и обувь.
Попав в нужные ряды, осмотрелась. Табличек с ценами не было, продавцы охотно торговались. Толпа шумела, ругалась, смеялась, суматошно двигалась от одного ряда к другому. Кто-то покупал, а кто-то — чинно прогуливался в компании отпрысков. Для начала я прошлась между палаток и отметила понравившиеся товары. Затем решилась и подошла спросить насчёт сумок.
— Сколько? — спросила я у миловидной девушки за прилавком.
— Двенадцать золотых за сумку-безразмерку и три золотых за простую!
— Сколько-сколько? — нахмурилась я, до глубины души поражённая тем, что зарплаты не хватит даже на сумку.
— Одиннадцать и два с половиной, — поскучнела девица.
— Спасибо, — ответила я и развернулась, чтобы уйти.
— Десять и два, последняя цена! — воскликнула она.
Нет, сумка нужна, но не настолько сильно. Я потолкалась среди рядов ещё немного, а затем решила понаблюдать. В нашем мире торговцы иногда отдавали товар подешевле под закрытие ярмарки. Мне приглянулись небесно-синие штаны на одном из прилавков. Их люди почему-то откладывали в сторону и даже не рассматривали.