Адмирал Империи 28
Шрифт:
В этот самый миг, когда коммандер Кайто, преисполненный самодовольства и предвкушения легкой победы, уже отдавал своим подчиненным грозные команды к началу расправы над обреченными русскими кораблями, случилось нечто из ряда вон выходящее. Молодой оператор сканирующих систем, тот самый въедливый паренек, и до этого не раз привлекавший внимание своего командира к нестыковкам в поведении противника, вновь резко вскинул голову, оторвавшись от мерцающих индикаторами пультов. Его веснушчатое лицо приобрело землистый оттенок, а в широко распахнутых
— К-коммандер Кайто, сэр… — неуверенно промямлил энсин, вжимая голову в плечи, словно ожидая немедленной вспышки гнева со стороны вышестоящего начальства. — Тут… Тут какая-то жуткая, необъяснимая ерунда творится у нас за спиной, глубоко в тылу нашего построения… Системы засекли множественные пуски неопознанных объектов… Умоляю, взгляните сами на экраны, пока не поздно!
Криптояпонец, на лице которого за долю секунды отразилась целая гамма противоречивых чувств от брезгливого недоумения до ледяной ярости резко обернулся всем корпусом и впился немигающим взглядом в голографические проекции тактических дисплеев, заполнившие собой всю переднюю стену рубки. То, что он увидел на трехмерных схемах космического пространства, заставило его покрыться холодным потом, мгновенно позабыв о самоуверенной браваде.
Со стороны Никополя-9, оставшейся за кормой стремительно несущегося вперед американского авангарда, сейчас разворачивалась воистину чудовищная, апокалиптическая картина. Казалось, будто планета ощетинилась сотнями огненных игл, яростно извергая в безмолвный космос новые и новые группы ярко-алых росчерков. Эта завораживающая своими масштабами иллюминация, более всего напоминающая фейерверк невообразимой мощи, на самом деле являла собой ни что иное, как массированный залп гиперзвуковых ракет, стартующих из укрытых до поры стартовых комплексов русских.
Словно гигантские огненные стрелы, выпущенные из исполинского лука разгневанным богом войны, гиперракеты на немыслимых скоростях неслись вдогонку ничего не подозревающим кораблям американского авангарда. Объятые пламенем плазменных двигателей, начиненные мощнейшей боевой частью снаряды стремительно нагоняли тяжелые крейсера и линейные корабли «янки». С каждой секундой расстояние между ракетами и их потенциальными жертвами неумолимо сокращалось, ибо авангард Кайто, увлеченный безрассудным преследованием «обреченной» русской эскадры, даже и не думал озираться на оставленную позади планету.
Едва только первые алые метки вражеских гиперзвуковых посланцев смерти побежали по экранам сканеров, центральная рубка флагмана «Гонолулу» взорвалась криками боевой тревоги вперемежку с отборной руганью. Подчиненные коммандера Кайто, сообразившие наконец всю чудовищность своего положения, заметались меж пультов и терминалов в безотчетной попытке хоть как-то исправить ситуацию. В какофонию человеческих голосов и попискивание компьютеров с шипением вклинились помехи и обрывки панических переговоров экипажей
Самое страшное заключалось в том, что преследование русских вынудило американскую эскадру развернуться к Никополю-9 кормой — а ведь именно корма дредноута, в отличие от напичканного орудийными батареями носа и бортов, практически была лишена серьезной защиты. Как правило, на крейсере корму защищали две зенитные батареи, на линкорах случалось что четыре и то не всегда. Соответственно две-три скорострельные зенитки, прикрывающие тылы линкоров и крейсеров «янки» никак не могли помешать нашим ракетам.
Осознав весь ужас своего незавидного положения, американские коммандеры, только что рвавшиеся в бой со слепой яростью гончих, разом растеряли свой боевой запал. Вместо чеканных команд и грозных приказов по эфиру заметались панические крики, сбивчивые проклятья вперемешку с бессвязными обрывками фраз. Даже видавшие виды ветераны, чьи лица избороздили глубокие морщины прошедших сражений, сейчас белели от охватившего их экзистенциального, животного ужаса, ведь нет ничего страшнее, чем осознавать свою полную беспомощность и неотвратимость грядущей погибели, глядя ей прямо в глаза.
— Твою ж мать, активируйте маневровые двигатели! Немедленно! — истошно завопил Кайто, вскакивая с кресла и хватаясь за голову. Пальцы его судорожно впились в волосы, грозя вырвать их с корнем. — Немедленный разворот вправо на сто восемьдесят градусов! Всем кораблям авангарда — маневр уклонения…
Переведя полубезумный взгляд на застывшего связиста, коммандер рявкнул что было мочи:
— Идиот, не сиди столбом. Быстро ретранслируй мой приказ по всем кораблям, на всех частотах! Русские заманили нас, как детей, в ловушку…
Договорить коммандер не успел, в следующее мгновение ракеты обрушились на первые корабли американцев, буквально разрывая некогда могучие дредноуты в клочья. Титанические взрывы боеголовок озарили космическую тьму ослепительными вспышками чистейшего, всепоглощающего света. Один за другим американские крейсера и линкоры, не успев завершить разворот, скрывались из глаз и сканеров во взрывах. Никакие щиты, никакая броня, даже самая толстая и многослойная, не могла сдержать чудовищную силу и многочисленность ударов.
Флагманский «Гонолулу», получивший сразу с полдюжины попаданий в правый бок сначала вроде как выдержал первый залп, но следующая волна ракет туда же в уже полуразрушенные бортовые отсеки довершила начатое. Вспыхнул нестерпимо ярким светом детонации силуэт могучего крейсера, возглавлявшего авангард «Джерси Блюз», попросту растаял, испарился без следа в урагане огня. Центральную рубку охватило невыносимое, слепящее глаза пламя, палуба ходила ходуном под ногами обреченных офицеров, переборки плавились и текли, будто восковые, а вой сирен и скрежет рвущегося металла сливались в чудовищную симфонию смерти.