Адмирал Империи 28
Шрифт:
— Я слышал, что русские очень щедрые. И, кажется, они опередили нас с подарками… — последние что успел сказать коммандер Кайто, перед тем, как испариться.
В следующий миг тысячи тонн сверхпрочной брони и керамики, составлявших еще недавно «непробиваемый» корпус тяжелого крейсера «Гонолулу», с чудовищным грохотом взорвались, разметав по космосу бесчисленные осколки расплавленного металла, похожие на капли огненной крови из растерзанной груди издыхающего левиафана. Русские ракеты, целая группа сверхтяжелых «Сарматов», на полной скорости врезались в злосчастный крейсер, мгновенно превращая его в ослепительный пульсар.
Коммандер Сато Кайто, гордый самурай и верный слуга на службе Американской Сенатской Республики, даже не успел осознать весь ужас и непоправимость случившегося, когда его физическая оболочка обратилась в ничто, став неотъемлемой частью космического пространства. Флагман «янки» вместе со всем своим экипажем и грандиозными амбициями находившегося на борту командования был стерт с лица космоса за считанные секунды. Такая же незавидная участь постигла и большинство остальных кораблей авангарда, еще недавно рвавшихся вперед с безрассудной удалью. Крейсера практически все перестали существовать, обратившись в космическую пыль под ливнем безжалостных ударов наших «Сарматов». Линкоры, обладавшие двойным слоем нимидийской брони, кроме одного–двух, которым не посчастливилось принять на себя больше дюжины ракет, сумели выжить в этом апокалипсисе. Однако судьба их от этого менее незавидной не стала…
Глава 12
Место действия: двойная звездная система HD 21195, созвездие «Эридан».
Национальное название: «Екатеринославская».
Нынешний статус: «спорный» сектор пространства.
Претенденты: Российская Империя, Американская Сенатская Республика, Османская Империя.
Расстояние до звездной системы «Новая Москва»: 190 световых лет.
Точка пространства: орбита планеты Никополь-9.
Дата: 10 марта 2215 года.
— Делайте все возможное, чтобы спасти корабли! — надрывались, срывая голоса, коммандеры по своим закрытым каналам связи, отчаянно пытаясь перекричать какофонию аварийных сирен и скрежет рвущегося металла. Их лихорадочные приказы были обращены к немногочисленным уцелевшим членам технических и аварийных команд в которые превратился весь оставшийся личный состав экипажей искалеченных кораблей.
На изувеченных, полыхающих пожарами палубах и в отсеках смертельно раненых американских линкоров царил форменный ад. Люди в наспех нацепленных скафандрах метались меж оплавленных переборок в отчаянных попытках обуздать всепожирающее пламя. Роботы-техники, обвешанные инструментами, словно рождественские елки, ползали в узких лазах меж покореженных труб и кабелей, силясь отремонтировать разбитые магистрали охладителей. Санитары и медики волокли стонущих раненых прочь из опасных отсеков, непрерывно оглядываясь через плечо в ожидании новых взрывов. А те, кому совсем не повезло, без сил лежали вдоль стен с неестественно вывернутыми конечностями, то ли без сознания, а то ли уже по ту сторону жизни.
Даже видавшие виды инженеры, прошедшие огонь и воду космофлотской службы, сейчас застыли в ступоре, подавленные чудовищными масштабами разрушений. Из пробитых в десятках мест корпусов с пронзительным свистом вырывались в вакуум струи воздуха вперемешку с клубами дыма, искрами и всем содержимым. Пылающие внутренности кораблей стремительно пожирал беспощадный огонь, грозя вот-вот добраться до складов боеприпасов или баков с горючим и спровоцировать новый чудовищный взрыв. Бронированная обшивка стонала и расходилась по швам. Повсюду царили хаос и смятение.
Смятение в головах «янки» происходило от осознания, что в один миг ты из победителя превращаешься в проигравшего. Русские ракеты, всего несколькими залпами прошившие казавшуюся неуязвимой американскую эскадру, за пару стандартных минут нанесли ей такой ущерб, что его можно было сравнить с потерями космофлота в сражение среднего масштаба. Из шестнадцати вымпелов авангарда противника после удара в строю осталось только восемь линкоров, и то только потому, что их сверхпрочные корпуса были защищены двойным слоем нимидийской брони, что и спасло эти корабли от полного разрушения.
Фантастическим, поистине нечеловеческим усилием «янки» удалось перехватить и уничтожить почти две трети выпущенных русскими ракет. Большая часть этих сверхбыстрых убийц, нашпигованных взрывчаткой, распадалась на атомы под прицельными ударами зениток еще на дальних подступах. Иные, чуть более удачливые и верткие, все же смогли проскользнуть сквозь заслон корабельной ПВО, но тут их уже встречали подоспевшие на выручку проворные истребители. Вынырнув из ангаров, несколько звеньев F-4, ведомые профессионалльными пилотами, ринулась навстречу ракетному шквалу. Истребители сумели сбить и нейтрализовать еще пару десятков гиперракет. Вот собственно и все. Остальные наши «подарочки», как выразился покинувший нас коммандер Кайто, прибыли по назначению.
И теперь уже никакая сила не могла остановить стремительный рывок русских ракет. Разогнавшись до умопомрачительных скоростей, они одна за другой врезались в беззащитные корпуса американских кораблей. С чудовищной силой впивались в обшивку из сверхпрочного нимидия, круша и прожигая ее насквозь.
Корабли вражеского авангарда, вывернутые наизнанку чудовищным напором разрушительной мощи, буквально разваливались на куски, теряя оторванные орудийные башни, антенны связи, двигательные сопла и целые конструктивные блоки. Жуткие раны змеились по распоротым бортам некогда могучих исполинов, обнажая оплавленные внутренности отсеков и палуб. Ракетные удары проникали все глубже, калеча и уродуя начинку кораблей — пока наконец не добирались своими чудовищными лапами до святая святых: артиллерийских погребов и топливных баков. И тогда американские крейсера, а среди большинства погибших были именно крейсера, один за другим вспыхивали исполинскими кострами и разрушались.
Их изначально менее основательная броневая защита и куда более скромные размеры в принципе не оставляли кораблям ни единого шанса на выживание в результате этой атаки. Изрешеченные, похожие на груды искореженного металлолома, вражеские корабли ломались пополам, расходились по швам в беззвучной агонии, а вырвавшееся из недр чистое пламя плазмы лишь довершало начатое. В мгновение ока все, решительно все крейсера американского авангарда обратились не то в космическую пыль, не то в сияющие облака раскаленного газа и обломков.