Адмирал Империи 28
Шрифт:
Национальное название: «Екатеринославская».
Нынешний статус: «спорный» сектор пространства.
Претенденты: Российская Империя, Американская Сенатская Республика, Османская Империя.
Расстояние до звездной системы «Новая Москва»: 190 световых лет.
Точка пространства: орбита планеты Никополь-9.
Борт линейного корабля «Мичиган 2».
Дата: 10 марта 2215 года.
— С «Айовы», вероятно, не отвечают лишь потому, что наша дивизия находится по ту сторону планеты, кретин, — раздраженно обругал своего подчиненного Дик Парсонс, метнув на энсина уничижительный взгляд исподлобья.
— Сэр, вы совсем уж меня за идиота не держите! — с неожиданной горячностью возмутился Дженкинс. Вскочив на ноги, энсин решительно отбросил наушники и с вызовом уставился на начальника, всем своим видом демонстрируя неприкрытую обиду. — Я что думаете таких очевидных вещей не знаю?! Радиозонды давно уже в космосе и транслируют частоты без каких-либо помех, — энсин ткнул пальцем себе за спину, где на тактическом дисплее мерцали зелеными огоньками отметки многочисленных автоматических передатчиков.
— Ладно, не сотрясай воздух, — успокоительно поднял руку коммандер. — Тогда, что не так?
— Связь в норме, все показатели в зеленой зоне, а флагман будто в рот воды набрал, хоть тресни! «Айова» попросту не желает выходить на контакт…
По лицу Дженкинса было видно, что парнишка и сам до чертиков напуган гнетущим молчанием линкора контр-адмирала Ди Сенны. Несколько секунд Уильям Парсонс сверлил подчиненного тяжелым испытующим взглядом, явно борясь с искушением отчитать этого невростеника по всей строгости, но потом передумал.
Коммандер криво ухмыльнулся и, с хрустом размяв затекшую шею, неуклюже поднялся с командирского кресла. Покачнувшись от чудовищного толчка — это очередной «гостинец» от канониров Российской Империи огненным тараном врезался в многострадальный борт линкора, Парсонс чертыхнулся сквозь зубы, но устоял на ногах. Казалось, будто рубка «Мичигана» превратилась в палубу утлого суденышка, кренящегося на штормовых волнах, так сильно бросало и раскачивало мостик из стороны в сторону после каждого такого попадания…
Уильям на нетвердых ногах подковылял к пульту Дженкинса и, болезненно скривившись, вгляделся в подрагивающую нечеткую голограмму, транслируемую ближайшим зондом.
— Ну-ка, что тут у нас? — пробормотал он, хмуря брови и безуспешно пытаясь сфокусировать взгляд на расплывчатых образах. — Черта с два я хоть что-то разберу в этом пикселизированном мусоре… А ну-ка, живо переключи на оптические сканеры!
— Готово, — отчеканил энсин, умело скрывая раздражение. Его пальцы снова запорхали над сенсорной клавиатурой. Один за другим вспыхивали и гасли разноцветные индикаторы, меняя алгоритмы сканирующих систем, фильтруя помехи, убирая цифровой шум и хаотичные искажения.
Однако, когда на дисплее наконец сложилось четкое, детализированное изображение с камер радиозонда, Дженкинс разом побледнел. И было отчего, картина на объемном экране повергла бы в шок и более стойкого офицера.
— Боже правый, сэр, готов поспорить на свою месячную премию — вам жуть как не понравится то, что вы сейчас увидите, — выдохнул он, с трудом ворочая внезапно одеревеневшим языком. — Это же натуральный кошмар наяву, чтоб мне провалиться!
Коммандер уже собрался было отвесить смачный подзатыльник, чтоб не болтал, но в этом момент посмотрел на экран и замер. Взгляд его остекленел, а челюсть медленно поползла вниз.
Широко распахнутыми от неподдельного изумления глазами Дик Парсонс ошарашено таращился на абсолютный, сюрреалистичный кошмар, что разворачивался на обзорном дисплее. Вернее, бесновался, полыхал и бушевал, являя собой обескураживающее зрелище.
— Матерь божья, Дженкинс… Где наша гребаная дивизия, черт ее подери?! — только и сумел прошептать коммандер, цепенея от запредельного ужаса.
На орбите Никополя-9, в районе злополучного топливного терминала, сейчас творилось форменное светопреставление. Вместо грозной армады «Джерси Блюз» там клубилось исполинское облако раскаленного газа вперемешку с мириадами оплавленных обломков. Чудовищный, слепящий глаза ореол термоядерного пламени, щедро приправленный сотнями вспышек догорающих корабельных остовов, раскинулся на многие десятки километров.
Колоссальные фрагменты былых космических исполинов, рваные листы брони, развороченные орудийные башни, обугленные палубные надстройки медленно кружились в импровизированном хороводе смерти, то и дело сталкиваясь друг с другом и рассыпаясь снопами искр. Местами из покореженных недр разбитых линкоров вырывались струи огня. Резервуары-гиганты, до краев заполненные интарием и заботливо нашпигованные русскими адскими минами, обратили эскадру Ди Сенны в жалкие ошметки.
«Айова» как и остальные линкоры а также авианосцы дивизии уцелели, хоть и представляли сейчас собой жалкое зрелище. А вот от фрегатов «Джерси Блюз» а также от всех без исключения топливозаправщиков не осталось и следа…
— Коммандер Парсонс… Кажется, рассчитывать нам на подмогу бесполезно, сэр, — обреченно пробормотал Дженкинс, и без того не отличающийся храбростью, а теперь и вовсе сникший.
— Выходит, что так, парень… — скрипуче подтвердил Парсонс, анализируя поступающие данные и качая головой в печальном осознании всей глубины катастрофы. — Что же черт возьми здесь произошло?
— Сдетонировали топливные цистерны, что мы у русских захапали, — ответил Дженкинс. — Похоже, что хитрые «раски» их заминировали… Взрыв стер в пыль не только станцию, но и добрую половину наших кораблей! Все танкеры, заправлявшиеся у емкостей испарились, от них и мокрого места не осталось! Ну а остальные… Крейсера там, фрегаты, даже линкоры — все переломало, разворотило к чертям, как игрушечные! Повезло только тем, кто был чуть поодаль — но и им знатно припекло, скажу я вам…
Дженкинс перевел дух и, спохватившись, торопливо защелкал кнопками, переводя изображение на тактическую карту.
— Вот, глядите сами, сэр!
Покачав головой, коммандер Парсонс мрачно пробормотал:
— Десять… Нет одиннадцать кораблей в труху, еще столько же дышат на ладан. И среди них — флагман… Ни управления, ни координации, ни соответственно подмоги…
Несколько минут коммандер молча буравил взглядом горестную панораму разрушений на голограмме, силясь осмыслить произошедшее.