Адмирал Ушаков
Шрифт:
Ушаков был возмущён таким поведением союзника, но протест русского адмирала остался без результата, и дело поправить было уже нельзя. 19 сентября неаполитанский генерал Буркард, признавший капитуляцию, вступил в Рим, где воцарились террор, грабежи, насилие. Население Рима с нетерпением ожидало прихода русского отряда, триумфально вступившего (в количестве 820 гренадеров и 200 матросов) 30 сентября 1799 г. в стены Вечного города под начальством морского полковника Скипора и лейтенанта Балабина.
Многие толпы встретили вступивших в город русских и сопровождали их по улицам. С любопытством и удивлением смотрели
римляне на невиданных ими жителей отдаленного севера, -прогремевших своими
Месячное пребывание русского десанта в Риме способствовало* прекращению белого террора и установлению порядка в городе. Вообще оно имело для Рима те же благотворные результаты, как и пребывание Белли в Неаполе после изгнания оттуда французов.
Походом в Рим закончились в Средиземном море действия десантных сил эскадры Ушакова.
5 ноября 1799 -г. русский отряд вернулся в Неаполь, где Ушаков — победоносный представитель России — собирал все силы для экспедиции на Мальту.
Авторитет русского имени благодаря подвигам наших моряков стоял тогда в Средиземном море необычайно высоко.
Ушаков, подобно Суворову всегда действовавший наверняка, тщательно приготовился к походу на Мальту. Однако осуществить его так и не пришлось. 20 декабря адмирал с главными силами вышел в море по направлению к Мальте. Но к месту назначения эскадра не дошла, так как в Мессине было получено приказание Павла о возвращении русского флота в Чернее море. Павел, справедливо возмущённый отношением к России союз-ииков-австрийцев, бросивших Суворова на произвол судьбы в Швейцарии2, отозвал свои войска и флот в Россию. 8 января 1800 г. Ушаков вернулся на Корфу, куда стали прибывать и другие отряды его эскадры. Одно время намечалось было возобновление военных действий, но в июне Ушаков получил второе приказание Павла о возвращении в Севастополь, и 6 июля русский флот ушёл из Корфу -в Константинополь.
Обратный путь русского флота сопровождался теми же выражениями признательности со стороны населения, какими встречали его (во время победоносного плавания вдоль побережья
' См. В. П. Ильинский, Адмирал Ф. Ф. Ушаков в Средиземном море, стр. 45—46.
2 Вероломство австрийских немцев принудило армию Суворова покинуть Италию и б холодное уже оремя, в неописуемо тяжелых условиях предпринять свой знаменитый переход с боями через Альпы в Швейцарию.
Ионических островов и Апеннинского полуострова. Депутаты от всех островов являлись к Ушакову с выражением благодарности местных жителей. Остров Кефалония выбил медаль в честь Ушакова с изображением на одной стороне адммрала и надписью: «Знаменитый, почитаемый Федор Ушаков, главный русский «флотоводец. 1800 г.», с другой—изображение русской эскадры, освобождающей острова, и подписью: «Кефалония — всех Ионических островов спасителю». Остров Корфу сверх подношения, о котором упоминалось выше, поднёс Ушакову шпагу с надписью: «Корфу — освободителю своему Ушакову». Были ещё подношения от острова Занте и другие.
«Офицеры русского флота,—говорит в своей «Истории войны 1799 г.» Д. А. Милютин, реорганизатор русской армии во вторую половину XIX в.,—могут гордиться кампанией 1799 г., не только на своей стихии, но и в действиях сухопутных оказали они отличную храбрость, распорядительность, знание дела и везде исполняли честно свой долг».
По прибытии в Константинополь русский флот и его вождь были встречены с прежним почётом. В первые же дни явились с поздравлениями по случаю благополучного прибытия представители султана и послы иностранных держав. В знак особого благоволения Селим пожаловал Ушакову (редкий случай) вторую челенгу с алмазами и 6 медных турецких пушек.
На Босфоре Ушаков простоял почти месяц, в течение которого ' велись заключительные переговоры об установлении русско-турецкого протектората над Ионическими островами и происходил обмен ратификациями. Покинув Босфор, русский победоносный флот вошел, наконец, 26 октября на рейд Севастополя, оставленный им более двух лет назад.
Блеск побед Суворова несколько затмевал перед современниками значение одновременных побед на море Ушакова и его соратников. Всё внимание сосредоточивалось на итальянской кампании Суворова и на беспримерном в истории войн швейцарском походе. Даже в XIX в. мало кто вспоминал о том, что на рубеже этого века русские моряки со славой сражались на Ионических островах, па побережьях Апеннинского полуострова, под стенами Неаполя.
А между тем неустрашимые русские моряки освободили тогда от наполеоновского гнета Ионический архипелаг и учредили там новую республику; они всемерно и притом успешно боролись в Италии с белым террором, установили порядок в Неаполе и Риме’1. Россия, несомненно, (приобрела в ту войну
1 Это, между прочим, особенно подчёркивал и Фердинанд IV, писавший Ушакову, что прибытие русского флота в Неаполь было единственной
именно 'благодаря действиям своего флота реальные выгоды: на Ионических островах была создана тогда не только база поли-' тического влияния России, но и военная база, русский аванпост в Европе и на Ближнем Востоке; вместе с тем оставленные открытыми Константинопольские проливы (личная заслуга Ушакова-дипломата, умевшего ладить с турецкими дипломатами44) обеспечивали для русского юга быстрое развитие его торговли со странами Средиземноморского бассейна.
10. ОТСТАВКА.
ПОСЛЕДНИЕ ГОДЫ ЖИЗНИ
С возвращением из средиземноморского похода окончилась боевая деятельность Ф. Ф. Ушакова, проделавшего в общей сложности около сорока морских кампаний. Наступило царствование Александра I — самая мрачная эпоха в истории русского флота.
При Александре I отрицалась необходимость для России сильного флота. В соответствии с этим всем морским учреждениям, в частности и Морскому корпусу, стремились придать характер организации, близкой к сухопутной. Во флот проникла шагистика, солдатская муштра, которой император всегда придавал огромное значение, в корпусе было введено изучение фронтовой службы, морские шляпы заменены сухопутными
причиной всех последовавших событий, что освободителем Рима является тот же русский флот и что спокойствием, воцарившимся в Италии и Римской области, ои обязан только Ушакову.
киверами, причём малейшее нарушение фор’мы влекло за собой строгие взыскания. Дошло до того, что качества моряка стали определять главным образом знанием ружейных приёмов и фронтовой выправкой.
Вполне понятно, как должны были чувствовать себя в подобной обстановке настоящие моряки, постоянно испытывавшие на себе, по выражению современников, «презрительное» отношение к флоту и его выдающимся представителям. Подобную «презрительность» тяжело испытал на себе Сснявин, стяжавший заслуженные лавры в Средиземном море во время войны 1806—1807 «гг.