Аферистка
Шрифт:
— Ты сам? — спросил Давид, заходя в гостиную.
Григорий автоматически кивнул вошедшим на стулья, стоящие вокруг стола. И этот кивок Давид истолковал, как утвердительный ответ на свой вопрос.
— Это хорошо, — крякнул он, устало присаживаясь к столу.
— Позавтракаете? — бесцветно спросил Григорий, передернув плечами, и потянулся к рубашке, что висела за входной дверью на вешалке. — Чем вы приехали?
— Давай, что имеешь, — Давид немного поежился, обратив внимание, что Григорий не среагировал на толчок вместо приветствия, и совсем ни о чем не догадывается. Значит, бестолковый и разговор будет долгим и поучительным.
Грубый, легковерный, пустоголовый, неотесанный… — думал он о Григории, наблюдая за ним. Как эта придурковатая Карина могла подумать, что будет жить с таким приматом? Устала она, зараза! Можно подумать, что это она больше всего рискует в их общем бизнесе, а не он. Ее риск заключается в том, чтобы вовремя надеть клиенту резиновый плащ и не брать в рот разную гадость. Давно уже ни одной состоятельной бабы мне не подкинула, еще и та, что была, выскользнула из ловушки в самый неподходящий момент, и вдобавок обобрала его до нити. Нечем даже этому бритоголовому мудаку заплатить за пособничество, придется пристрелить где-то в удобном месте, если и здесь ничего не выгорит.
Хозяин тем временем выставлял из холодильника остатки вчерашних салатов, холодную говядину и горчицу. Напоследок подал целлофановый кулек с порезанным хлебом, достав его из кухонного шкафа, и откупоренную бутылку водки — когда-то угощал ребят, которые помогали ему дома с ремонтом.
— К чаю ничего нет, — буркнул мрачно, заметив, как жадно гость налил в стакан веселухи и проглотил ее одним махом, затем кивнул своему спутнику, чтобы и он угощался.
После этого водки в бутылке осталось на самом донышке, и она перестала интересовать пришельцев.
Григорий всунул в розетку вилку электрочайника. Затем снова подошел к вешалке, густо захламленной своей повседневной одеждой, раздвинул это тряпье и снял с крючка ключи от машины, медленно положил перед Давидом.
— Вот твое добро, забирай, — сказал без сердца. — Все документы лежат в машине, в бардачке, где и были.
— Ты, я вижу, настроился дешево отделаться, — сказал гость, энергично жуя говядину. — Ты же пользовался машиной?
— Конечно, но не часто. Нужды не было.
— Ну, а платишь чем? Этой жратвой? — он кивнул на стол с яствами. — Хочешь обойтись простым угощением?
— Не нравится — не ешь, — нахохлился Григорий. — Я не понимаю тебя.
— Я говорю, что ты перед всеми здешними сучками красовался своей жлобской харей [28] на моем «мерсе», а теперь швыряешь мне ключи и намекаешь, чтобы я уходил вон, поблагодарив тебя за это.
— Говори по-человечески, — заиграл челюстями Григорий. — Ты мне эту машину для чего давал? «Дарю на счастье!» Забыл? И что, я должен был на нее смотреть?
— Но разве ты не понимаешь, что за все блага в жизни надо платить?
28
Харя — так пренебрежительно называют лицо.
— Я так и делал. Жил с твоей сестрой, проявлял заботу о ней. Кстати, возил на этой машине, как ты ей объяснил свой широкий жест. Я не возражаю — такой дорогой подарок надо вернуть, если наш брак распался. Скажи за все спасибо и забирай свое добро!
— Ты не только Карину возил, ты и без нее ездил, так как она давно здесь не живет.
— Вот как?! — Григорий засмеялся. — В последнее время я просто поддерживал твою машину в рабочем состоянии и наездил на ней ровно столько, сколько стоили мои услуги механика, бесплатного шофера для твоей сестры, пока она здесь жила, и по совместительству лоха, которого удачно закадрила. Кажется, так ты расценивал наш брак?
— Хорошо, проехали, — небрежно махнул рукой Давид. — Я не думаю, что такая машина лишняя в твоем дворе. Заплати мне ее стоимость и владей дальше по полной программе.
— У меня нет таких денег, — просто ответил Григорий, стараясь не очень раскрывать рот от удивления. — Это соблазнительное предложение, но, к сожалению, я не могу его принять, извини.
— Ты все понял из сказанного? Кажется, нет. Итак, имеет значение не только то, что ты можешь, но и то, чего я хочу, — оскалив зубы в мнимо любезной улыбке, сказал Давид. — Мне нужны деньги, и ты мне заплатишь за машину, которой пользовался и продолжаешь пользоваться!
Григорий побледнел и сжал кулаки, но не успел он и подумать о том, чтобы выбросить непрошеных гостей из дома, как к нему подскочил молчаливый качек, ударил в солнечное сплетение и, когда тот осел на землю, упершись в нее коленями, с сопением заломил ему руки за спину.
— Ну? — спросил он у Давида, что дальше делать, обматывая Григория веревкой, которую проворно извлек из кармана.
— Добавь ему еще немного ума, — распорядился вымогатель, вытирая рот салфеткой и тяжело вздыхая после поглощения пищи.
Бритоголовый резким движением поставил Григория на ноги и в один неуловимый миг ударил головой о стол. Удар о край столешницы пришелся на брови, одна из которых косо попала на острое ребро и рассеклась о него. Из нее заструилась кровь и начала заливать Григорию лицо, скапывать на грудь. Григорий отфыркивался от жидкости и молчал.
— Ну что, сторгуемся или моя машина все-таки тебе не нужна?
— Пошел вот! — закричал Григорий. — И скажи своему костолому, чтобы он отпустил меня. Так мы вообще ни о чем не договоримся.
Давид показал глазами, чтобы верзила надежнее связал Григория. И тот постарался на совесть — теперь Григорий был оплетен веревкой от плеч до пят, так что не мог и шага ступить.
— Умно, — между тем рассудительно сказал Давид. — Лучше договориться, чем враждовать. Кстати, у меня есть более выгодное предложение. Если ты так настаиваешь, чтобы я забрал «мерс», то я его заберу, а ты уплатишь мне стоимость совершенного пробега. Это легко сосчитать и выйдет совсем недорого. Давай прикинем.