Афганские каскадеры
Шрифт:
– Да они меня просто за дурочку держат, – с горечью сказала Анна. – Разводят постоянно, понимаете?
– Обычное поведение «цехового сообщества». В архивах вдобавок работают специальные люди.
– Я это уже поняла. – Анна невесело улыбнулась. – Они держат бронированные двери своих хранилищ с россыпями ценностей… выражаясь фигурально… закрытыми на все засовы.
– И это несмотря на оформленный «допуск», на все прочие данные им указания на ваш счет? И насчет ваших «изысканий»?
– Если не верите мне, попробуйте сами наведаться в тот же подольский архив. Вы ведь запрашивали официально инфу по ЧП в провинции Кандагар в Афганистане в восемьдесят четвертом году?
– Запрашивали, – сказал Антонов. – Запрос сделан за подписью самого. – Виктор Михайлович поднял глаза к потолку. – По «летному происшествию» в августе восемьдесят четвертого, а также по другому эпизоду, получившему кодированное название «Бой в ущелье «черных пещер»… Запрашивали, кстати, именно с твоей подачи. Ну и какой дали ответ, Анна?
– А то вы не знаете. И не с моей «подачи», Виктор Михайлович, – напомнила Козакова, – я лишь продублировала в запросе полученные от вас же вопросы.
– Ладно, оставим это. Лучше напомни, что ответили из ЦАМО.
– Ответили, что документов, подтверждающих факт катастрофы близ афгано-пакистанской границы бомбардировщика «Ту-22М3» [22] , в подведомственных им фондах хранения не обнаружено…
– Как не обнаружено и документов, подтверждающих наличие на борту «туполевых» или фронтовых бомбардировщиков «Су-24», использовавшихся в ходе боевых действий в Афганистане, тактических спецбоеприпасов? Правильно я излагаю суть той справки, что тебе выдали в подольском архиве?
22
«Ту-22М» (изделие «45», по кодификации НАТО: Backfire) – дальний сверхзвуковой ракетоносец-бомбардировщик с изменяемой геометрией крыла.
– Да, именно так.
– У нас имеются лишь отрывочные данные о самом этом ЧП многолетней давности… По этим косвенным признакам мы можем судить, что такая информация в виде докладных, сводок и прочих документов где-то в архивах должна быть.
– Ну, не знаю. – Анна развела руками. – Я не могу ее обнаружить. Тем более что служащие архивов не только не помогают, но всячески мешают моим поискам.
– Что новенького по теме ведшихся реально или якобы ведшихся боев в районе комплекса так называемых «черных» или «змеиных» пещер?
– У меня сложилось впечатление, что ряд документов, включая оригиналы журналов боевых действий соответствующих частей за август и сентябрь восемьдесят четвертого, доклады командиров частей, рапорты непосредственных участников событий, опросные листы и так далее… это все было либо собрано и затем уничтожено, либо засекречено.
– Когда была проведена эта работа?
– Не позднее двадцатых чисел ноября восемьдесят четвертого. С конца ноября об этих двух происшествиях нет никаких упоминаний.
– Хм…
– Но скорее всего эти материалы все же не уничтожены целиком. На наличие какого-то отдельного фонда, включающего в себя весь массив информации по данной теме, указывают сноски в рапортах маршала Соколова министру обороны маршалу Устинову. Также я встречала по меньшей мере четыре случая упоминания боев в гористой местности в районе комплекса пещер в его же докладах о боевой обстановке в ДРА в период с августа по начало декабря восемьдесят четвертого… Встречаются также отсылки к интересующим нас событиям в архивных документах 40-й армии и ОКСВА. Но, уточню, без указания мест хранения документов, названия фондов, описей, дел.
– Помесячный журнал боевых действий 40-й армии за эти два месяца?
– Оригиналы мне так и не предоставили. А по ксерокопиям… они не очень хорошего качества, кстати… не поймешь, есть ли следы изъятий, не переписывались ли некоторые страницы… Да и аутентичность документов, если таковые есть, тех же находящихся на хранении журналов боевых действий должны подтвердить настоящие профи… Я в этом плане, увы, дилетант.
– А что, если всю документацию по проводимым летом и осенью восемьдесят четвертого разведывательно-диверсионным операциям в районе «черных пещер» действительно уничтожили? – не столько спросил, сколько предположил Антонов. – По приказу с верха?
– Не исключаю и такого варианта. Все же спецоперация, или комплекс операций, поскольку была еще и «спасательная» операция, проводилась фактически на территории Пакистана…
– Могли и «почистить… Мол, не было такого, не переходили мы границу суверенного государства – Исламской Республики Пакистан.
– Или снабдить таким грифом, что при всех имеющихся «допусках» таким особам, как я, этих фондов, этих материалов вовек не увидеть.
– Если предположить, что по чьему-то высокому указанию «почистили» архивную базу по данному эпизоду, то следы тех событий все равно должны остаться, – задумчиво сказал Митрохин. – Да и очевидцы, свидетели и даже непосредственные участники событий, должно быть, еще живы… – Речь о тех, – поправился он, – кто не погиб в том деле и кто дожил до наших дней.
– Я встречалась с двумя довольно высокопоставленными отставниками. Оба в тот период времени работали непосредственно в дворце Тадж-Бек… [23] Оба – штабники; один входил в Оперативную группу Минобороны в Афганистане, которая подчинялась тогда напрямую первому заму Устинова маршалу Соколову.
– В командование ОКСВА?
– Да. Второй служил в оперативном отделе штаба 40-й армии. И оба, как я вам уже докладывала, на вопрос о том, что именно случилось у комплекса «черных пещер», одинаково, практически одними словами отговорились: «Это все недобросовестные выдумки журналистов…»
23
Дворец Тадж-Бек был построен в середине 20-х годов прошлого столетия с помощью группы немецких архитекторов во времена правления Амануллы-хана. В декабре 1979 г. был взят штурмом бойцами групп «Альфа» и «Зенит» КГБ СССР. Весь период пребывания ОКСВА в Афганистане в здании находился штаб Ограниченного контингента советских войск (40-я армия).
Анна невольно вздохнула.
– Кто я в их глазах, в глазах этих отставных полковников и генералов? Журналистов они на дух не переносят. Как, кстати, и архивисты из ЦАМО. К тому же я – девушка, и передо мной так легко захлопнуть дверь…
Она посмотрела на Антонова; затем перевела взгляд на старшего по званию – Митрохина.
– Если вопросы ко мне закончились… разрешите спросить?
– Про Смольникова хотите спросить? Интересует, как продвигается расследование?
– Да. Удалось выйти на след киллеров?